С днем космонавтики!

Дотянуться до звезд

Во все времена человека манили небесные дали, непостижимые звезды, тайный мир нашей Галактики. Космос гипнотизирует и, как магнит, притягивает к себе. Кто-то лишь мечтает покорить космические просторы, глядя в небо, а кто-то делает все возможное, чтобы мечта стала реальностью. Екатерина Александровна Иванова, космонавт-исследователь, посвятила свою жизнь служению космосу. Зачисленная в отряд космонавтов в 80-е, Иванова, по мнению многих специалистов, превосходила по уровню квалификации, а также физической тренированности и медицинским показателям  иных коллег-мужчин. Дублерша Светланы Савицкой в 1984 году, Екатерина Александровна - космонавт N 88 (по удостоверению), пять раз могла "стартовать", но по не зависящим от нее причинам, в течение 12 лет полеты в космос с ее участием отменялись. Но Екатерина не сдавалась. Готовясь к очередным полетам, упорно тренировалась, не давая себе ни малейшей поблажки. Такой целеустремленной Екатерина была во всем: в учебе, в работе, в научной деятельности, в постоянной работе над собой.

В 1967 году Катя с золотой медалью окончила математическую школу № 239 в Ленинграде. Увлекалась космонавтикой: читала книги по астрономии, фантастическую литературу, занималась в парашютной школе ДОСААФ и одновременно в Клубе юных космонавтов при Ленинградском дворце пионеров. За три года в Клубе Катя прошла полный курс обучения по космическим, авиационным и астрономическим дисциплинам. Ее встреча с небом, однако, не была простой. Впервые прыгать с парашютом было страшно. Однажды на глазах у Кати, запутавшись при приземлении в стропах парашюта, разбилась ее подруга. Но Катю это не остановило. Совершив 15 прыжков, она получила третий спортивный разряд.

Знания, полученные в клубе, пригодились ей во время учебы в Военмехе. В свое время его окончили будущие знаменитые космонавты - Георгий Гречко и Сергей Крикалев. Катя могла быть третьей в этом героическом списке и сделала все для того, чтобы стать ею. Она поступила на самый "мужской" факультет - теперь он открыто называется "ракетный", окончила институт с красным дипломом и вскоре, защитив диссертацию по теме, за которую не взялся ни один из аспирантов, - "Динамика, баллистика и управление полетом", получила степень кандидата технических наук.

В 1980 году Екатерина была подготовлена к отбору в отряд космонавтов и прошла Главную медицинскую комиссию Минздрава и МО СССР. Мечта Екатерины начинала сбываться: она получила "зеленый свет" к осуществлению своей цели. Но научную работу не прекращала. С 1982 года работала младшим научным сотрудником кафедры № 5 ЛМИ. Участвовала в выполнении научно-исследовательских работ по заданию ЦПК им. Ю.А. Гагарина. В июле 1982 года участвовала в эксперименте ИМБП по гипокинезии. Екатерине надо было 8 суток пролежать на наклонной плоскости вверх ногами под определенным углом. Во время эксперимента присутствовал реаниматор. Как признавалась Екатерина Александровна, подготовка космонавтов - дело крайне серьезное, требующее зачастую неимоверной силы воли и выносливости. Всеми этими качествами она обладала сполна.

В 1983 году Екатерину назначают на должность космонавта-исследователя - ассистента ЛМИ. А в ноябре 1983 года она проходит общекосмическую подготовку, на время которой ее прикомандировывают к отряду космонавтов НПО "Энергия".  С ноября 1983 по июль 1984 года одновременно с общекосмической Екатерина проходит подготовку в качестве космонавта-исследователя дублирующего экипажа КК "Союз Т-12" по программе экспедиции посещения ДОС "Салют-7" вместе с Владимиром Васютиным и Виктором Савиных. В подготовку были включены полеты на самолете Л-39 (Екатерина налетала 13 час 14 мин.), а также погружение на глубину: на ее счету 16 спусков на глубину до 12 метров в скафандре "Орлан ВД", в котором она провела 18 часов 20 минут. Далеко не каждому натренированному мужчине это под силу.

1985 год. Город Феодосия. Космонавты-исследователи Е. Доброквашина, Е. Иванова
и сотрудник Центра подготовки космонавтов А. Козлов на морских тренировках

В одном из интервью Екатерина Александровна рассказывала: "В восемьдесят пятом осенью планировался полет чисто женского экипажа на орбитальную станцию "Салют-7". В состав экипажа входили: командир - Светлана Савицкая, врач Елена Доброквашина и я - бортинженер. Готовились к этой экспедиции долго, основательно. Все-таки одни женщины в космическом корабле - это впервые в мире! Но из-за неисправности на станции тот полет не состоялся. Конечно, очень переживала, ведь столько надежд было! Такие нелегкие испытания прошли, готовясь!.. Я, например, стала первой женщиной в мире, которая работала в скафандре под водой в гидролаборатории Звездного городка. Или вспомнить тренировки в Феодосии, где мы отрабатывали ситуацию с падением спускаемого аппарата в море. Это был  мини-космический полет, даже, может, еще сложнее".

С ноября 1985 по май 1987 года Екатерина проходит подготовку в качестве бортинженера полностью женского экипажа КК "Союз ТМ" по программе экспедиции посещения ОК "Мир" вместе с Еленой Доброквашиной. Но в мае 1987 года подготовка к полету была прекращена. В этом же году предполагалось назначение Екатерины Ивановой бортинженером основного советско-болгарского экипажа для полета на КК "Союз ТМ-5", но в итоге было принято решение включить в экипаж бортинженера Виктора Савиных.

1985 год. Космонавт-исследователь Е. Иванова в кабине реактивного самолета “Л-39”
занимается летной подготовкой

В 1988 году Екатерина Иванова была представлена генеральным конструктором В.П. Глушко в качестве бортинженера КК "Союз ТМ-6" для полета на ОК "Мир" по медицинской программе вместе с Владимиром Ляховым и Валерием Поляковым, но в феврале 1988 года программа была изменена и вместо бортинженеров в экипажи (основной и дублирующий) были включены афганские космонавты. До 1994 года Екатерина проходила ежегодные медицинские обследования, участвовала в учебно-тренировочных сборах, проводимых ИМБП. 

В мае 1995 ректор БГТУ Ю. П. Савельев и председатель Комитета по высшему образованию России В. Г. Кинелев обратились в Российское космическое агентство с просьбой о заключении контракта с Екатериной Ивановой для выполнения ею полета в космос на станцию "Мир". Но заместитель генерального директора РКА Б.Остроумов ответил, что экипажи на станцию "Мир" для полетов в 1995 - 1997 годах уже сформированы и утверждены. Екатерине Александровне по стечению обстоятельств не удалось покорить космическое пространство, но она не считает себя несчастливой. Не полетела в космос? Зато жизнь подарила ей встречи с замечательными людьми, любимую работу. Она с интересом занималась наукой, на ее счету более 28 научных трудов. Те, кому посчастливилось общаться с этой удивительной женщиной, отзываются о ней как о светлом, искреннем, улыбчивом человеке, с которым тепло и надежно.

Ректор БГТУ О.С. Ипатов поздравляет космонавта-исследователя Е.А.Иванову
с Днем космонавтики

Подготовила Ирина ЦИВИЛЕВА

Кафедре Е6 - 75 лет!

Недавно отмечено 75-летие старейшей кафедры университета - кафедры "Автономные информационные и управляющие системы" (бывшая кафедра №16, затем Н5, а в настоящее время кафедра Е6). Кафедра создана в 1932 - год основания Военно-механического института. Она стала родоначальником патронно-трубочно-взрывательной специальности в СССР. В 1932-1933 гг. кафедру возглавлял выдающийся российский и советский конструктор боеприпасов и взрывателей, дивизионный инженер В.И. Рдултовский - заслуженный деятель науки и техники РФ, профессор Михайловской артиллерийской академии.

Величайшая заслуга Владимира Иосифовича Рдултовского в том, что он сумел в кратчайшие сроки обобщить и развить опыт конструирования отечественных и зарубежных взрывателей, заложить основы построения отечественных взрывателей при обеспечении их безусловной безопасности и надежности действия, сформулировать перспективные требования к ним, а также предложить основные положения их испытаний. Все свои теоретические изыскания он успешно реализовал в разработках взрывателей для артиллерийских снарядов -взрыватели серии РГ, РГМ и MP. Тесные связи кафедры, установленные В.И. Рдултовским с разработчиками и производителями взрывателей, поддерживались на всем протяжении работы кафедры и сохранились до настоящего времени.

Продолжателями его дела стали заведующие кафедрой Г.В. Павлов (1934-1936 гг.), М.Ф. Васильев (1937-1939), И.А. Богатко (1939-1960 гг.), под научным руководством которых коллектив кафедры выполнил огромный объем исследовательских работ, в большей мере пионерских, по созданию теории и методов проектирования пиротехнических и огневых цепей взрывателей.

В период с 1961 по 1988 г. кафедру возглавлял Е.В. Кульков, д.т.н., профессор, заслуженный деятель науки РФ (с 1977 по 1987 г. ректор Военмеха). Основные направления научных исследований, проводимых на кафедре в этот период, - создание теории проектирования часовых механизмов, решение проблемных вопросов проектирования системы предохранения взрывателей, разработка методик и испытательного оборудования для исследования удароустойчивости электрорадиоэлементов для нового поколения электромеханических и электронных взрывателей.

Были проведены разнообразные НИР, включающие исследования не только по традиционным для кафедры механическим, но и радиоэлектронным направлениям. Подготовлены и защищены десятки диссертаций, опубликованы многочисленные статьи, доклады и монографии по важнейшим вопросам проектирования систем, устройств и механизмов взрывателей. При активном участии сотрудников кафедры было создано многотомное руководство (9 томов) по проектированию и отработке электромеханических взрывателей, обобщившее весь огромный опыт, накопленный специалистами и учеными отрасли. Эти и другие издания стали настольными книгами для всех специалистов и преподавателей, основой для обучения студентов. В эти годы окончательно сформировалась научная школа по исследованию проблем взрывательной техники.

Период 1989-1999 гг. характеризуется развитием исследований по радиоэлектронным устройствам, прежде всего для высокоточного оружия. Работы возглавлял заведующий кафедрой, д.т.н., профессор, действительный член Академии военных наук В.А. Ржевкин. В этот труднейший для высшей школы период на кафедре, тем не менее, усилилась радиоэлектронная подготовка студентов, успешно выполнялись прикладные НИР, в том числе по  диверсификационным  направлениям,  продолжалась  подготовка  научных  кадров  высшей квалификации.

Кафедра  может гордиться своими выпускниками. Среди них крупные государственные деятели, конструкторы и ученые, организаторы производства: С.Е. Нарышкин, заместитель Председателя Правительства РФ, выпуск 1978 г., С.Я. Бодров, зам. наркома боеприпасов и начальник главка в годы войны, выпуск 1936 г., Е.Н. Попов, зам. министра машиностроения СССР, выпуск 1956 г., Д.И. Козлов, д.т.н., член-корреспондент РАН, дважды Герой Социалистического Труда, выпуск 1946 г.

28 выпускников кафедры стали лауреатами Ленинской и Государственной премии. Докторами наук стали выпускники кафедры: В.В. Алёхин, Н.А. Еньков, В.Б. Жуков, М.М. Захаров, А.Б. Кикин, Д.И. Козлов, Е.В. Кульков, А.П. Смирнов, Г.А. Сулин, Е.Н. Талицкий, М.Ф. Томилин, Л.И. Чебоненко, Л.Е. Шахмейстер.

С 1999 г. кафедру возглавляет член-корреспондент Российской академии ракетно-артиллерийских наук, профессор Л.С. Егоренков. В настоящее время коллективом кафедры развиваются исследования, в том числе с активным участием аспирантов и студентов, в следующих направлениях:

- теория проектирования электромеханических  и радиоэлектронных взрывателей, включая их надежностный анализ и синтез;

- нетрадиционные способы и методы инициирования взрывчатых веществ;

- построение логических детонационных элементов и логических детонационных цепей;

- обработка информации в радиоэлектронных и электронно-механических системах взрывателей;

- использование современных систем связи и навигации, в том числе спутниковых, для управления функционированием взрывателей;

- обеспечение оценки надежности изделий однократного действия по результатам испытаний их малых выборок;

- создание комбинированного (многофакторного по внешним воздействиям) испытательного оборудования для оценки функциональных параметров взрывателей;

- прогнозирование развития контактных, дистанционных, неконтактных и командных взрывателей.

Результаты перечисленных исследований отражены в двух докторских и пяти кандидатских диссертациях, защищенных в последние годы сотрудниками кафедры, в многочисленных статьях и докладах на конференциях и симпозиумах. В конечном итоге перспективой вышеуказанных научно-исследовательских работ является создание теоретических основ проектирования современных высоконадежных, высокоточных и адаптивных взрывателей нового поколения, взрывателей пониженного риска, удовлетворяющих повышенным требованиям безопасности в усложняющихся условиях окружающей техногенной среды и обладающих антитеррористической устойчивостью, а также выпуск дипломированных специалистов, бакалавров и магистров, адаптированных к современным условиям развития науки и техники.

Заведующий кафедрой Е6, профессор Л.С. Егоренков,
заместитель заведующего кафедрой, доцент Д.В. Маслов,
профессор кафедры А.П. Смирнов,
профессор кафедры Г.В. Барбашов

ВЫПУСКНИКИ ВОЕНМЕХА

Как ковался ракетный щит

В истории есть вехи, которые смело можно назвать судьбоносными. Создание советского ракетно-ядерного оружия во многом определило ход событий на нашей планете во второй половине минувшего века. Во время празднования 75-летия вуза наш корреспондент встретился с ровесником Военмеха, выпускником 1956 года, Геральдом Николаевичем НИКУЛИНЫМ - лауреатом Государственной премии СССР, кандидатом технических наук, специалистом в области моделирования газодинамических воздействий при пуске ракет. Он и рассказал о некоторых событиях, очевидцем и участником которых ему посчастливилось быть.

Факультет "А"

"В то время в США существовало сильное лобби, которое убеждало президента, что, пока в Советском Союзе нет межконтинентальных средств доставки ядерных зарядов, надо нанести атомный удар по основным промышленным центрам и тогда с Советами можно будет делать все, что заблагорассудится. Получив эту информацию, руководство Советского Союза приняло решение бросить все силы на создание ракетно-ядерного щита".

В 1950 году, когда Геральд Никулин заканчивал десятый класс кисловодской школы, он связался со своим знакомым, который годом раньше уехал в Ленинград и там поступил в какой-то институт, спросил совета. Тот ответил горячим письмом: если любишь технику, то поступай в "Военмех".

О вузе, готовившем военных инженеров, не было почти никакой информации. Так что абитуриенты толком не знали, куда идут. Факультет "А", факультет "Е", факультет "Н", а что скрывается за каждой литерой - неизвестно. На все расспросы им отвечали: "Потом узнаете". Геральд наобум записался на факультет "Е". Но когда сдавал экзамены, подружился с ленинградцем Емельяновым. Оказалось, что его отец - крупный конструктор, лауреат Сталинской премии. Он и подсказал сыну: "Записывайся на факультет "А", там будет все новое". А тот уже шепнул Геральду…

По результатам экзаменов Никулин был одним из лучших: по всем профильным дисциплинам пятерки и только по русскому - «четыре». Поэтому на мандатной комиссии - а все набравшие проходные баллы обязательно проходили собеседование с ректором, деканами и представителем от госбезопасности - Геральда встретили благосклонно, объявили, что зачисляют его на факультет "Е". И тут парнишка возьми да заяви:

- Прошу меня зачислить на факультет "А". Члены мандатной комиссии насторожились:

- А почему?

- Ну, там же все новое, новая техника

Тут вступил в разговор представитель спецслужб:

- А откуда вы знаете, что там будет новая техника? Кто вам сказал?

 Геральд сообразил, что может крепко подставить отца своего нового товарища, и мгновенно придумал байку:

- Да в общежитии, в умывальнике, я случайно услышал, как двое ребят об этом говорили. Но они стояли спиной, лиц я не видел, поэтому узнать не смогу.

Просьбу отличника уважили. Так Геральд Никулин оказался на факультете, выпускникам которого предстояло создавать ракетный щит страны.

Впрочем, первые три курса ничего особенного не происходило: студенты изучали общетехнические дисциплины. Правда, "грузили" их очень серьезно. Зато и стипендия на факультете "А" была 450 рублей, тогда как на «Е» - 350, на «Н» - 290. Но денег все равно не хватало. Поэтому, как только по общежитию проносилась весть, что на соседний Варшавский вокзал пришел состав с арбузами или капустой, будущие секретные военспецы дружно мчались разгружать вагоны.

Годом раньше на факультет "А" поступил и будущий летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Георгий Гречко. И хотя был он коренным ленинградцем, но в общежитии пропадал постоянно - ухаживал за своей будущей женой Ниной Тутыниной. Девчат в "Военмехе" было процентов десять, все на виду. Так что Жору в общежитии хорошо знали, принимали за своего. 

- Гречко учился блестяще. Но хохмач был еще тот. Заявится в общагу и: "Тута ли Тутынина? Я спрашиваю: Нина тута?"

На четвертом и пятом курсах жизнь студентов факультета "А" круто изменилась. Их стали постоянно посылать на практику то в один секретный центр, то в другой. За два года старшекурсники побывали почти на всех крупнейших ракетных предприятиях.

Перед самым выпуском курса руководство страны приняло решение перепрофилировать Ленинградское морское артиллерийское конструкторское бюро в КБ специального машиностроения (КБСМ), которому поручили проектировать ракетную технику. Всем ленинградцам, а также двум иногородним выпускникам предложили работу в этом КБ. Одним из этих двоих оказался Геральд Никулин.

Испытательные реактивные снаряды

"В пятидесятые годы прошлого века американцы создали  самолеты, которые могли летать на высоте более 20 километров. Ракеты их не доставали. Поэтому американцы могли пролетать над столицей и другими городами СССР. Политбюро приняло решение срочно создать и поставить на дежурство ракеты, которые бы поражали цели на высотах до 30 километров.

Расчетно-исследовательское бюро, в которое попал Г. Никулин, возглавил близкий друг Королева Евгений Синильщиков. После войны им поручили ответственные проекты: Королеву на основе фашистской ФАУ-2 создать межконтинентальную баллистическую ракету, а Синильщикову на основе немецкой зенитной ракеты - ракету противовоздушной обороны. У Королева дела пошли успешно, а Синильщикову не повезло: для ракеты противовоздушной обороны требовалась очень серьезная приборная "начинка", а Советский Союз по этой части сильно отставал. Синильщикову пришлось трижды лично докладывать Сталину о срыве сроков создания ракеты. После третьего доклада он пришел на работу, а в его кресле сидит сын Берии:

- Собирайте вещи, вы здесь больше не работаете.

 Королев вступился за друга, взял его в свое ОКБ-1, а когда в Ленинграде появилось новое ракетное КБ, Евгений Васильевич перебрался в родной город.

Хотя Синильщиков был на 22 года старше Никулина, они вскоре подружились. Вплоть до того, что Евгений Васильевич звонил: приезжай ко мне домой, надо кое-что обдумать.  Чтобы не сомневаться в надежности ракет, которые будут ставить на боевое дежурство, было принято решение несколько образцов пусковых установок (ПУ) от каждой партии испытывать с нагрузкой на 20 процентов выше расчетной. Но как это сделать? И вот Синильщиков и Никулин создали многоразовый испытательный реактивный снаряд (ИРС), сохранявшийся при падении, который  можно было запускать вместо ракеты, регулируя при этом нагрузку в необходимых пределах. Конструкция получилась на редкость удобной в применении, на испытательном полигоне заводов Ленинграда показала себя с самой лучшей стороны. И тогда министерство обороны отправило чертежи испытательного снаряда на военные предприятия Урала, где также изготавливали и испытывали установки с ракетами В750 — основным средством ПВО. Вдруг пошли сообщения: одна авария, вторая... Пусковые установки не выдерживали выстрела. ЦК КПСС и Министерство обороны приняли решение приостановить поставку ракет в войска, пока не будет выявлена причина аварий. Чтобы устранить неполадку, от Ленинградского КБ на Урал командировали 26-летнего Геральда Никулина - вот как доверяли молодым специалистам!

Когда Геральд Николаевич приехал в Пермь, главный инженер крупнейшего военного завода первым делом взял его за руку и повел во двор: огромная площадка была сплошь заставлена пусковыми установками, которые запретили отправлять в войска, пока они не пройдут испытание ИРСами. Каждый день по два-три раза раздавался звонок из Москвы: как у вас обстановка, когда начнутся испытания?

Никулин установил причину сбоя. У себя под Ленинградом они проводили испытания, используя старые запасы пороха корабельной артиллерии. Здесь же применяли другой порох, который горел быстрее и создавал давление выше предусмотренного. О своих выводах Никулин доложил на совещании с участием директоров и ведущих специалистов военных заводов Урала. Пояснил: чтобы нормализовать работу двигателей, из этого пороха надо изготовить другие шашки. С молодым специалистом согласились, пообещали буквально за день наладить производство. Никулину же поручили сразу после совещания, не выходя из кабинета, рассчитать необходимые размеры.

 Все прошло без сучка и задоринки. Cоветская военная машина вновь заработала как часы. В 1960 году  этой ракетой был сбит под Свердловском самолет-шпион, управляемый Пауэрсом, после чего полеты американских самолетов над территорией СССР прекратились, а в 1999 году, когда американцы бомбили Югославию, эта же ракета-ветеран сбила новейший "самолет-невидимку" "СТЭЛС".

Вскоре произошел другой случай, когда опять выручили ИРСы.

На расстоянии 100 км вокруг Москвы существовало Московское зенитное оборонительное кольцо, которое было укомплектовано стационарными ракетами вертикального старта. Однако они также уже не доставали американские высотные самолеты. Было принято решение срочно создать и поставить на дежурство более мощные ракеты.

Такие ракеты уже начали выпускать, но изготавливать для них новые стартовые площадки было бы слишком дорого и долго. Поэтому Политбюро решило на три месяца приостановить строительство Московского метро и весь бетон направить на укрепление существующих стартовых площадок. И все равно никто не мог поручиться, что при увеличении нагрузки с 7 до 17 тонн стартовые столы выдержат. Вот тогда-то и вспомнили об испытательном снаряде. Геральда Николаевича срочно командировали в Подмосковье. Там под его руководством отстреляли с запасом по нагрузке 19 различных стартовых площадок. Все столы выдержали, и вскоре на них уже стояло новое, гораздо более грозное оружие.

Положительный опыт применения ИРСов был использован, когда КБСМ получило задание создать защищенные от ядерного воздействия подземные шахтные старты для межконтинентальных баллистических ракет, а также ПУ ракет морского базирования. Определение газодинамических нагрузок на ракету и пусковой комплекс чисто теоретически было невозможно. Отработка параметров на модельных газодинамических стендах пусками ИРС позволяла получать оптималые данные в короткие сроки и стала обязательной при создании всех вновь создаваемых ракетно-стартовых комплексов.

Так, по заданию Королева для первой твердотопливной межконтинентальной ракеты (с минимальным временем готовности к пуску) КБСМ была выполнена серия стендовых испытаний в масшабе 1:3, а затем на полигоне осуществлены три натурных пуска 50-тонными ИРСами из подземной шахты. В результате в короткий срок без доработок ПУ ракета 8К98 была принята на вооружение.

"Н-1", но не любой ценой

"Однажды С. Королева пригласили на совещание к Сталину. В дверях кабинета он столкнулся с Берией. Тот с подначкой спросил: "Ну что, Королев, вижу, работу на приисках вы перенесли нормально". "Вам бы туда!" - резко ответил Королев и похолодел - за такие слова можно было вновь загреметь в лагеря. Но Сталин сделал вид, что ничего не слышал, пригласил всех садиться и начал совещание".

Все знают Сергея Королева как главного конструктора космических кораблей. Но освоение космоса в те годы было лишь производной от военной программы. С. Королев прежде всего решал задачи обороны страны, а не покорения космоса. И в этой области расположенное в Подмосковье ОКБ-1 тесно сотрудничало с ленинградским КБСМ, где заместителем начальника газодинамического отдела работал Геральд Никулин. Он часто выезжал туда, бывал на совещаниях, которые проводил Сергей Павлович, присутствовал при личных беседах Королева и Синильщикова. Самые запоминающиеся штрихи из биографии Главного конструктора Никулину известны из рассказов его старшего товарища Евгения Синильщикова.

В самом конце войны группу советских инженеров направили в Германию, чтобы они на месте изучили перспективные разработки немецкой ракетной техники. Там-то и познакомились Е. Синильщиков и С. Королев. На счету Евгения Васильевича было несколько блестящих инженерных решений. Он уже был дважды лауреатом Сталинской премии, а когда в 1943 году ему удалось установить на серийный танк Т-34 более мощную 85-мм пушку,  которая пробивала броню немецких "тигров", его наградили орденом "Отечественной войны". Королев же предвоенные и почти все военные годы провел в тюрьмах и на золотых приисках. Спас его А. Туполев, добившись, чтобы его бывшего студента перевели к нему в "шарашку". Тогдашний министр оборонной промышленности СССР Дмитрий Устинов частенько звонил в Германию Синильщикову (они оба военмеховцы и перед войной вместе работали в Ленинграде)  и справлялся: как там Королев? И всякий раз Евгений Васильевич в высшей степени лестно отзывался о работе вчерашнего зека.

Однажды американцы, которым удалось захватить все ФАУ-2, изготовленные немцами к концу войны, пригласили советских генералов посмотреть на пуск ракеты. Королев в число приглашенных не попал. Но он очень хотел увидеть, как работают ракетные установки, и решился на дерзкий поступок: пока все собирались, Сергей Павлович в форме капитана подошел к водителю одной из генеральских машин, приказал ему выйти, а сам сел за руль. Так под видом шофера он и попал на полигон.

После этой демонстрации Д. Устинов собрал генералов, инженеров и сообщил, что он доложил об увиденном Верховному главнокомандующему, и Иосиф Виссарионович сказал, что хорошо бы через год нам осуществить такой же пуск. Все замялись: американцы использовали готовые ФАУ-2, в их руках вся документация, и даже главный конструктор немецких реактивных снарядов с ними сотрудничает, а нам достались только какие-то крохи. И тут вперед выступил Королев:

- Я берусь выполнить это задание.

Устинов, который был наслышан о плодотворной работе С. Королева в "шарашках" А. Туполева и В. Глушко, а от Е. Синильщикова знал о фантастическом трудолюбии и целеустремленности бывшего заключенного, отреагировал моментально:

- Хорошо. Вы назначаетесь Главным конструктором, а все остальные будут вам помогать.

И впоследствии Королев не раз совершал подобные решительные поступки, брал всю ответственность на себя. Ради интересов дела шел на разрыв с соратниками, низвергал авторитеты. Но однажды Геральд Николаевич был свидетелем разговора Королева и Синильщикова о полетах человека в космос. Королев согласился, что риск неизбежен. Однако заверил:

- Если я в чем-то не уверен, то лучше отложу старт, чем буду рисковать жизнью людей.

И слово свое Сергей Павлович держал. Никто не мог заставить его запустить космический корабль к такой-то дате, если было хоть малейшее сомнение в готовности старта. Поэтому при Королеве не погиб ни один космонавт. А вот сменившие его не всегда могли противостоять давлению "сверху", не имея королевской твердости характера. Отсюда - одна трагедия за другой и наше постепенное отставание от американцев.

Проявил принципиальность Королев и когда дело дошло до программы высадки человека на Луну, которая проходила под кодовым названием "Н-1". Требовалось создать ракету весом в две тысячи тонн. Старый друг Королева, с которым он во время войны работал в "шарашке", автор двигателей большинства советских боевых ракет, Валентин Глушко предложил по аналогии и для лунной программы изготовить двигатели, которые бы работали на гидрозине и азотной кислоте. Но Королев категорически воспротивился: нельзя такие ядовитые компоненты запускать в мирный космос. Необходимо создать более экологически безопасный двигатель, который бы работал на керосине и жидком кислороде. На этой почве Королев и Глушко разругались. Пришлось создание нового двигателя поручить другому предприятию. Реализация лунной программы сильно затормозилась, и американцы нас обогнали. Но зато главный конструктор проявил себя как Человек с большой буквы.

Выпуск ровесников Военмеха факультета «А» 1956 года оказался плодовитым на инженеров и ученых, внесших существенный вклад в создание ракетно-ядерного щита страны. Многие из них стали Героями Социалистического Труда, лауреатами Ленинской и Государственной премий, награждены высокими правительственными наградами.  Среди них Г.А. Ефремов, Л.И. Огнев, В.Д. Гуськов, Г.Ф. Курбанов, О.В. Козьменко, В.К. Карась, Б.П. Акимов, Е.Н. Григорьев, О.С. Думин, Б.И. Горин, В.Н. Карачевский, А.В. Девяткин и др.

Большая группа выпускников посвятила себя научным исследованиям и обучению студентов. В их числе профессора А.В. Иващенко, В.А. Зазимко, Г.А. Акимов, Л.Н. Бызов, М.Г. Моисеев, Ю.Ф. Шепилин, А.В. Пчелинцев, доценты Б.И. Рыбин, В.М. Супрун, В.С. Вельгорский.

Всему коллективу университета, выпускникам Военмеха в связи с Днем космонавтики —  поздравления, пожелания добра и успехов!

ЕСТЬ ДИПЛОМ!

ФОТОРЕПОРТАЖ Дмитрия ЧИРИКОВА

4 марта в Военно-историческом музее артиллерии, ракетных войск и войск связи состоялась торжественная церемония вручения дипломов выпускникам факультетов "Е", "К" и "М".

В своем выступлении  ректор Олег Сергеевич Ипатов поздравил собравшихся с успешным окончанием университета и пожелал, чтобы знания, полученные в Военмехе, помогли молодым специалистам как можно быстрее обрести уверенность в своих силах. - Этот день по праву можно назвать волнующим, - сказал он. - В жизни каждого студента есть два важных момента: первый - когда он поступает в вуз, а второй - когда он вуз оканчивает. Мы специально решили вручать дипломы в стенах этого известного музея, так как именно здесь проходят первые лекции первокурсников.

Под звуки духового оркестра начинается вручение дипломов. В этом году заветные корочки получили 150 человек, среди них будущие инженеры в таких областях, как системы вооружения, физика, информационно-энергетические системы, лазерные технологии, которые многое определяют в жизни страны. Наряду со студентами дневного отделения выпускались и вечерники. В своем выступлении ректор особо подчеркнул тот факт, что в университете возрождается вечернее образование:

-  Конечно, студентам-вечерникам сложнее учиться, чем дневникам. Тем не менее, я очень рад, что эта форма образования возрождается в нашем вузе. Таким образом, начинающие специалисты, получая знания, могут сразу применять их на практике - в работе.

Любопытно, что среди нынешних выпускников университета, который в народе прозвали "мужским" вузом, половина - девушки. С чем это связано, преподаватели затрудняются ответить, то ли феминизация общества дает о себе знать, то ли слабый пол в наши дни стал тяготеть к точным наукам.

Давно известно, что учиться в Военмехе нелегко. Поэтому прежде чем решить поступать в Военмех, абитуриент должен критически подойти к своим знаниям и способностям.

Это подтверждает и статистика. Конкурс на некоторые факультеты вуза сравнительно низкий - 2 человека на место, однако получить достойные оценки на вступительных экзаменах удается далеко не каждому. Но даже тогда, когда студент поступил в вуз и, казалось бы, все экзаменационные мытарства остались позади, начинающий военмеховец не имеет права расслабляться. Стоит только проявить слабину в учебе - и пребывание в университете окажется под большим вопросом. Наглядным примером в этом случае служит то, что из 1500 поступивших реально оканчивают университет чуть больше половины.

Дойдя до финишной прямой, студент Военмеха может претендовать на хорошую карьеру в будущем. У вуза заключены долгосрочные договоры на подготовку кадров с такими предприятиями, как КБ "Арсенал", КБСМ, ЦНИИ им. Крылова, КБ "Рубин", "Алмаз". Кроме того, молодых специалистов охотно принимают коммерческие фирмы, и не только производственные. По данным университета, в среднем на каждого выпускника приходит по три заявки от работодателей. Таким образом, 80 процентов выпускников уже знают, где будут работать после университета. В свое время из альма-матер вышли такие люди, как вице-премьер правительства РФ Сергей Нарышкин, президент ОАО "РЖД" Владимир Якунин, глава Росрезерва Александр Григорьев, летчики-космонавты Георгий Гречко и Сергей Крикалев.

За примером успешности далеко ходить не надо. Выпускник этого года Виктор Емельянов, который окончил вуз с красным дипломом, за свою недолгую карьеру участвовал в составлении задачника по спецглавам математической физики в соавторстве с преподавателями кафедры информационно-энергетических технологий БГТУ. Молодой человек получил приглашение сразу в несколько мест, в том числе в аспирантуру университета и ФТИ им. Иоффе.

- Что я получил от Военмеха? Да, наверное, неплохо провел пять с половиной лет, - шутит Виктор Емельянов. - А если серьезно, то, конечно же, вуз дал мне хорошее образование, перспективы на будущее. И самое главное - здесь я нашел верных друзей.

ПРОБЛЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ

27 февраля 2008 г. в Университете прошел ежегодный сбор руководящего состава вуза, посвященный проблемам безопасности, гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям. Открывая собрание,  ректор О.С. Ипатов  четко обозначил  основную тематику сбора. Главное внимание было уделено проблемам современной военной безопасности России. С одноименным докладом  выступил профессор  ФВО Ю.А. Ветров. В его докладе было ярко определено место России  в условиях геополитической обстановки  в мире, поставлены  задачи  и возможные пути их решения.

Другие доклады затрагивали не менее важные темы. В частности, профессор кафедры "Экологии и БЖД" А.В. Храмов рассказал  об электромагнитных излучениях и влиянии их на население. Двое других докладчиков остановились  на  задачах, которые непосредственно касаются нашего университета. Доцент С.В. Максимов обозначил аспекты экстренной эвакуации при возникновении ЧС, а  начальник ОПБ Г.В Уваров рассказал о состоянии пожарной безопасности университета и наметил меры по ее совершенствованию.

Штаб ГО и ЧС

ВТОРЫЕ РДУЛТОВСКИЕ ЧТЕНИЯ

13-14 марта в нашем университете состоялась Всероссийская научно-техническая конференция "Вторые Рдултовские чтения".

Председатель Оргкомитета конференции - ректор БГТУ "Военмех" им. Д.Ф. Устинова, профессор, д.т.н. О.С. Ипатов, заместители председателя - директор Института систем вооружения, декан факультета "Оружие и системы вооружения", профессор, д.т.н. К.М. Иванов, заведующий кафедрой "Автономные информационные и управляющие системы" член-корреспондент РАРАН, к.т.н. Л.С. Егоренков. Ученый секретарь конференции профессор, д.т.н. А.П. Смирнов.

"Первые Рдултовские чтения" были организованы кафедрой "Автономные информационные и управляющие системы" при поддержке ряда научных и промышленных предприятий в ознаменование 125-летия со дня рождения выдающегося русского ученого и конструктора, Заслуженного деятеля науки и техники, дивизионного инженера В.И. Рдултовского.

В.И. Рдултовский вошел в историю отечественной артиллерийской науки как талантливый конструктор и организатор производства многих образцов снарядов и взрывателей, основоположник теории проектирования и отработки систем управления взрывом. Он по праву стоит в первых рядах отечественных ученых, конструкторов и изобретателей, внесших неоценимый вклад в развитие артиллерийской техники.

Приняв во внимание большой интерес, проявленный к конференции со стороны научной общественности, участники НТК предложили проводить конференцию систематически, сохранив ее название "Рдултовские чтения", при этом существенно расширив тематику за счет включения актуальных научных проблем ракетно-артиллерийского вооружения, вопросов преподавания специальных дисциплин и внедрения новых образовательных технологий.

Участие в конференции специалистов, представляющих разные области знаний, знакомство с новыми научными результатами, направлениями деятельности организаций, ученых и преподавателей способствует росту квалификации ведущих специалистов предприятий, преподавателей, аспирантов и студентов.

Во "Вторых Рдултовских чтениях" приняли участие около 200 человек - представители девяти ведущих вузов и более десяти широко известных научно-исследовательских и промышленных организаций. Представлено более 100 докладов по следующим актуальным направлениям: 1. Системы управления взрывом. 2. Средства поражения и боеприпасы. 3. Ракетно-артиллерийское вооружение. 4. Мехатроника, обработка информации и искусственный интеллект. 5. Высокоэнергетические материалы и инициирование ВВ. 6. Ближняя локация и средства обнаружения. 7. Источники и преобразователи энергии. 8. Эффективность, надёежность и качество. 9. Нанотехнологии. 10. Информационные технологии в технике и образовании. 11. Проблемы подготовки и закрепления кадров. 12. История вооружения, боеприпасов и взрывательной техники.

Заслушанные доклады вызвали заинтересованное внимание и большой интерес слушателей. При этом особенно отрадно отметить широкое и активное участие в конференции аспирантов и студентов Военмеха.

Заведующий кафедрой Е6 профессор Л.С. Егоренков,
профессор кафедры Г.В. Барбашов

К ДНЮ КОСМОНАВТИКИ

ПЕРВЫЙ "СОЮЗ"

Михаил ОХОЧИНСКИЙ, доцент кафедры «Ракетостроение»

Всего их в космосе побывала почти сотня. Они исправно трудились как исследователи и как простые "извозчики", некоторые из них провели в космическом пространстве более полугода. Два раза им не удавалось добраться до орбиты, но срабатывали аварийные спасательные системы, и все заканчивалось благополучно. Несколько раз неполадки настигали их уже в ходе полета, и приходилось возвращаться, не выполнив и десятой части намеченной программы. Два раза, при возвращении из космоса, фатально отказывала техника, и тогда происходило непоправимое.

По времени последний из них, отправившийся на орбиту в октябре 2007 года, был уже девяносто седьмым - девяносто седьмым пилотируемым космическим кораблем "Союз". Их действительно было много, - и просто "Союзы", и "Союзы-Т", за которыми последовали "Союзы-ТМ". Сегодня они трудятся уже как "Союзы-ТМА", но суть от этого не поменялась: это все тот же труженик, пилотируемый корабль, состоящий из трех отсеков, два из которых - обитаемые. Первый из этих кораблей отправился в полет сорок один год назад, 23 апреля 1967 года…

В апреле 2007 года исполнился 41 год со дня гибели летчика-космонавта СССР, дважды Героя Советского Союза Владимира Михайловича Комарова. Гибели, последовавшей в результате аварии космического корабля "Союз-1", гибели трагической и совершенно неожиданной для большинства граждан СССР, к тому времени привыкших к триумфальному осуществлению советской программы пилотируемых космических полетов. Или, по крайней мере, к победному освещению достижений отечественной пилотируемой космонавтики в советской прессе.

Космический корабль "Союз" в монтажно-испытательном корпусе космодрома

Традиция сообщать в прессе исключительно о положительных результатах космических полетов берет свое начало еще со времени подготовки к запуску первого искусственного спутника Земли. Тогда на заседании Государственной комиссии было принято специальное решение: информация в средства массовой информации о запуске и полете спутника будет передана только после того, как специалисты сделают вывод об удачном осуществлении пуска. В дальнейшем следование этой недоброй "традиции" стало всеобщим правилом, поэтому вплоть до 1987 года в советских СМИ практически не появлялась информация об авариях и неудачах, неизбежных при осуществлении космических полетов. За исключением, разумеется, тех случаев, когда последствия таких аварий и неудач были настолько фатальными, что "не заметить" их просто было невозможно.

Сегодня глупо и просто неправомерно осуждать отечественных журналистов за невыполнение профессиональных обязанностей, а руководителей космической отрасли - за их стремление якобы скрыть свои неудачи от общественного мнения. К сожалению, таковы были "правила игры", извне навязанные всем участникам космической деятельности. И этим политическим "правилам" они вынуждены были подчиняться вне зависимости от собственного отношения к проблеме "космической гласности".

В этой статье мы расскажем о реалиях сложного испытательного полета КК "Союз-1", проследив, как отечественные СМИ и книжные издания рассказывали об этом событии, как постепенно, с течением времени, становилась достоянием широких читательских масс правда о гибели В.М. Комарова.

Процитируем почти дословно, чтобы передать принятый в то время стиль изложения официальной информации, первое сообщение ТАСС о полете КК "Союз-1":

"Сегодня, 23 апреля 1967 г., в 3 часа 35 мин. московского времени в Советском Союзе на орбиту искусственного спутника Земли мощной ракетой-носителем выведен новый космический корабль "Союз-1". Космический корабль "Союз-1" пилотирует гражданин Советского Союза, летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза инженер-полковник Комаров Владимир Михайлович, ранее совершивший космический полет на корабле "Восход". Целями космического полета являются:

- испытания нового пилотируемого космического корабля;

- отработка систем и элементов конструкции корабля в условиях космического полета;

- проведение расширенных научных и физико-технических экспериментов и исследований в условиях космического полета;

- дальнейшее продолжение медико-биологических исследований и изучение влияния различных факторов космического полета на человеческий организм.

Космический корабль "Союз-1" выведен на орбиту, близкую к расчетной...

С космическим кораблем "Союз-1" установлена надежная двухсторонняя радиосвязь. По докладу командира корабля товарища Комарова Владимира Михайловича, а также по данным телеметрии, он вполне удовлетворительно перенес вывод корабля на орбиту и переход к состоянию невесомости. Самочувствие его хорошее. Владимир Михайлович Комаров приступил к выполнению намеченной программы полета…

Бортовые системы космического корабля функционируют нормально".

Последующие сообщения ТАСС практически никакой конкретной информации о ходе полета не содержали. Сообщалось, что "…Владимир Комаров передал горячие приветствия мужественному вьетнамскому народу и наилучшие пожелания народу Австралии…"..., что "…товарищ Комаров доложил, что работа проводится в соответствии с программой, самочувствие его отличное…", что "…по докладу В.М. Комарова и по данным телеметрии, санитарно-гигиенические параметры в кабине корабля в норме".

В газете "Правда" была опубликована совместная фотография В.М. Комарова и Ю.А. Гагарина (космонавты прогуливаются, облаченные в одинаковые плащи и шляпы), а также рисунок космонавта А. Леонова "Старт". На рисунке достаточно условно изображен момент запуска двигателя ракеты, по своим обводам напоминающей боевую. Не более содержательны отклики, поступавшие по каналам ТАСС и от корреспондентов газеты "Правда". Пожалуй, самой интересной и одновременно непонятной является информация из Парижа, в которой корреспондент цитирует не газеты, которые не успели опубликовать новость из-за выходного дня, а передачи парижского радио: "…Специалисты утверждают, что кабина советского космического корабля - это настоящая квартира… СССР обкатывает новую космическую технику. Еще один шаг к завоеванию человеком Луны"… Откуда у французов появилась эта информация? В официальных советских источниках подобные сведения отсутствуют, хотя, даже с учетом определенных журналистских преувеличений, они достаточно близки к истине. Еще одна "французская" цитата, также содержащая непонятно откуда взявшиеся сведения: "...в последних известиях, передаваемых по телефону: Поражает мощность советского ракетоносителя. По всем данным, она значительно превосходит мощность будущей американской ракеты "Сатурн-5...".

Ю.А. Гагарин с экипажами космических кораблей "Союз-1" и "Союз-2":
Е.В. Хрунов, В.М. Комаров, А.С. Елисеев, В.Ф. Быковский (слева направо)

Следующие публикации советской прессы были посвящены уже гибели В.М. Комарова. Процитируем единственное сообщение ТАСС, содержащее более или менее конкретную информацию о ходе полета и о причинах гибели космонавта:

"…В течение испытательного полета, продолжавшегося более суток, В.М. Комаровым была полностью выполнена намеченная программа отработки систем нового корабля, а также проведены запланированные научные эксперименты. При полете летчик-космонавт В.М. Комаров совершал маневрирование кораблем, проводил испытания основных его систем на различных режимах и давал квалифицированную оценку технических характеристик нового космического корабля. 24 апреля, когда программа испытаний была окончена, ему было предложено прекратить полет и совершить посадку. После осуществления всех операций, связанных с переходом на режим посадки, корабль благополучно прошел наиболее трудный и ответственный участок торможения в плотных слоях атмосферы и полностью погасил первую космическую скорость. Однако при открытии основного купола парашюта на семикилометровой высоте, по предварительным данным, в результате скручивания строп парашюта космический корабль снижался с большой скоростью, что явилось причиной гибели В.М. Комарова…"

Все, больше содержательной информации о причинах гибели В.М. Комарова в СМИ того времени не появилось. Многочисленные репортажи, заметки, статьи были посвящены именно безвременному уходу из жизни человека, космонавта, испытателя В.М. Комарова. Все они написаны очень эмоционально, по-человечески тепло, но в них нет ни слова о тех причинах, которые привели к аварии, ни о технических причинах, ни организационных. Приведенный "тассовский" текст на долгие годы стал единственным источником официальной информации о космической аварии и почти дословно цитировался в подавляющей массе публикаций, посвященных полету "Союза-1", несмотря на наличие нестыковок и просто технически неграмотных формулировок.  Что, например, означает выражение "…ему было предложено прекратить полет и совершить посадку…", особенно, если "…программа испытаний была окончена…"? Может сложиться впечатление, что В.М. Комаров мог самостоятельно принять решение продолжать полет и безо всякой программы… Или, например, как понимать фразу, что корабль "...полностью погасил первую космическую скорость…". До нуля, что ли?

В течение почти двадцати лет практически все отечественные публикации, посвященные космонавтике и истории освоения космического пространства, оперировали именно этой официальной версией: "…в результате скручивания строп парашюта космический корабль снижался с большой скоростью...", не вдаваясь в подробности, что этому предшествовало. Не говорилось также, в чем же были причины этого скручивания.

Так, энциклопедия "Космонавтика" (1985), источник официальной и, что немаловажно, технически достоверной информации, в статье о В.М. Комарове утверждает, что "...при посадке в результате отказа парашюта КК снижался с большой скоростью, что привело к гибели космонавта...". В статье же о КК "Союз" говорится, что корабль "...благополучно прошел участок торможения в плотных слоях атмосферы и погасил первую космическую скорость. Однако вследствие ненормальной работы парашютной системы на высоте 7 км СА снижался с большой скоростью..." и далее в соответствии со ставшей традиционной формулировкой.

В книге "Мост в космос" (1971) опубликовано несколько журналистских статей, посвященных полету "Союза-1".
А. Аграновский: "…Мы знаем, что последний полет Владимира Комарова был испытательным полетом... Из официальных сообщений известно, что Владимир Комаров провел в эти сутки все намеченные эксперименты, он совершал маневрирование кораблем, испытывал его основные системы на разных режимах. Он сделал в этом полете решительно все, что зависело от него, сделал безукоризненно, грамотно, точно, работал до конца, до последнего часа...".

Г. Остроумов: "…Около комнаты связи командного пункта, как всегда, все, кто свободен от дежурства. Здесь слышно каждое слово космонавта, испытывающего новый корабль. Коротки и обычно бесцветны понятия технического языка. Но, кажется, Комаров изменяет своей сдержанности: "Отлично сработала!", "Действует хорошо!" - звучит радость за тех, кто проектировал и строил ту систему корабля, которую он, космонавт, только что испытал и проверил...

- Вы знаете, как много он там сделал? - обернулся ко мне один из конструкторов, прослушав очередной рапорт из космоса. - Блестящая работа...".

Да, почти прав оказался Ярослав Голованов, начавший свою статью "Судьба", увидевшую свет в июне 1989 года, словами: "...мне часто приходится выступать на разные космические темы, и всякий раз среди записок с вопросами есть записка: "Как погиб Комаров?", хотя было объявлено и напечатано, что погиб он в результате отказа парашютной системы, и это - правда. Но не вся правда. Как все было на самом деле, я до сих пор нигде не чита…".

Эта публикация в "Комсомольской правде" была первой в отечественных СМИ, подробно рассказавшей и о программе, которую должен был выполнить - и не выполнил - в полете В.М. Комаров, и о некоторых подробностях его гибели. Статья действительно заслуживает того, чтобы ее максимально процитировать.

"...На весну 1967 года был назначен пилотируемый испытательный полет по весьма смелой программе. Заключалась она в том, что вначале на трехместном "Союзе" стартует Комаров. На следующий день на орбиту выходит другой "Союз" с экипажем: Валерий Быковский, Алексей Елисеев, Евгений Хрунов. Корабль Комарова - поскольку он в нем один, - легче и может взять больше "рабочего тела", как говорят ракетчики. Поэтому первый "Союз" был "активным": он должен был приблизиться и состыковаться с "пассивным" кораблем. После стыковки из орбитального отсека второго корабля Елисеев и Хрунов через открытый космос должны были перейти в корабль Комарова. Дальше - расстыковка и посадка...".

"...Комаров был без скафандра (в скафандрах три космонавта в "Союзе" не поместились бы), в серых брюках и синей куртке. На фоне белого обтекателя он выглядел очень красиво, мы внизу даже зааплодировали ему...".

"...В корабле Комарова никак не хотела раскрываться одна из панелей солнечных батарей. ...Таким образом, "активный" корабль оказывался на голодном энергетическом пайке, и выполнение им всей намеченной программы оказывалось под вопросом. Комаров старался изо всех сил освободиться от стопора, который держал пружину, даже ногами стучал в то место, за которым этот механизм находился, что в невесомости сделать очень непросто. Но, увы, панель не раскрылась! На заседании государственной комиссии было принято безусловно правильное решение: ввиду возникших осложнений программу свернуть, второй корабль не пускать, а Комарову через сутки, когда как раз будет подходящий виток, садиться...".

"...Несовершенство парашютной системы привело к тому, что парашюты не вышли вовремя... При ударе о землю корабль лопнул, внутри возник пожар, его забрасывали землей, душили пламя...".

"...Раскройся тогда у Комарова упрямая панель солнечной батареи, и второй корабль был бы запущен, и, скорее всего, они бы состыковались, и Елисеев с Хруновым перешли бы в корабль Комарова. Но ведь смертельный изъян уже существовал! И погибли бы все трое...".

Все, о чем рассказал Голованов в своей статье, противоречило официальной версии полета "Союза-1", более того, полностью ее дезавуировало. Нет ни успешно выполненной программы испытательного полета, ни "отлично сработавшей" техники - есть аварийная ситуация, завершившаяся трагически. Голованов отмечает: "...Написать честно и прямо обо всем, что произошло, журналистам не разрешили. …Объявлено было, что Комаров - космонавт-испытатель (что верно), что полет первого "Союза" - испытательный полет (что тоже верно) и что вот теперь-де испытания эти успешно завершены (что ложь). На первый взгляд, все выглядело логично и правдоподобно, - ведь о том, что в кабине Комарова три кресла, никто не знал...".

Статья Голованова "донесла до широкой общественности" часть правдивой информации, но вот что за "смертельный изъян" привел к гибели космонавта, в ней не говорилось. И еще: признать эту публикацию по-настоящему первой в Советском Союзе, проливающей свет на истинное содержание полета КК "Союз-1" и тайну гибели Комарова, нельзя. В конце 1969 года в Братиславе на словацком языке была издана книга "Человек во Вселенной. Портреты космонавтов". Книга содержала подробный рассказ об освоении космического пространства, о пилотируемых полетах космонавтов СССР и астронавтов США, охватывая период с апреля 1961 по октябрь 1969 года. Одна из глав книги полностью посвящена полету КК "Союз-1", и в ней рассказывается, что в ходе полета предусматривалась стыковка с "Союзом" под номером 2 (приведен состав экипажа) и переход космонавтов через открытый космос из одного корабля в другой. Перечислены неполадки, возникшие на борту, что привело к отмене старт "Союза-2" и невыполнению программы. Приводится подробное описание хода полета первого "Союза", причем используется почти стенографическая запись переговоров космонавта с Центром управления полетом. Складывается впечатление, что в апреле 1967 года кто-то из авторов книги лично слышал эти переговоры… И если в отечественной прессе того времени фигурировала исключительно официальная версия, в этой книге приводилась действительная история аварийного полета. Начиная с апреля 1970 года книгу эту, изданную в Чехословакии, можно было свободно приобрести в советских книжных магазинах. Получается, что информация, официально ставшая достоянием советского читателя только в 1989 году, задолго до этого являлась вполне доступной…

После распада Советского Союза стиль публикаций в средствах массовой информации резко изменился, "широкой читающей массе" пришлось пережить и поток сенсационных разоблачений, и рассказы "якобы участников" событий, а также просто технические бредни малообразованных представителей четвертой власти. Не будем вспоминать эти "публикации", ведь есть материалы, в которых содержится действительно ценная, можно сказать, эксклюзивная информация.

Восстановить намеченную программу исследований, хронологию подготовки к полету и сам полет "Союза-1" помогают воспоминания четырех непосредственных участников событий, оценивающих их с различных точек зрения, что позволяет глубже прочувствовать и понять все происходившее.

Генерал Н.П. Каманин, отвечавший за подготовку советских космонавтов, долгие годы вел дневник, в который регулярно, едва ли не ежедневно, записывал "хронику текущих событий". Поэтому эти дневниковые записи 1967 года, изданные в 1998, представляют нам взгляд руководителя будущего полета на его подготовку и осуществление:

"…20 января.  ...В испытаниях корабля "Союз"… многое еще не закончено: испытатели не могут дать положительного заключения по "Союзу" в целом, а ОКБ-1 не принимает энергичных мер для окончания испытаний хотя бы до 15 февраля. Сейчас уже ясно, что некоторые испытания затянутся до середины марта, а это может задержать пилотируемые полеты "Союзов" до начала апреля…".

"…9 февраля. …"Союзам" явно не везет. Их строят более шести лет, они должны были летать уже в 1962 году, но впервые поднялись в космос только в конце 1966 года. Было уже три пуска "Союзов", и все три оказались неудачными. 28 ноября 1966 года корабль вышел на орбиту, но по непонятным причинам израсходовал все рабочее тело, предназначенное для корректирующих двигателей, - задание на полет было сорвано, корабль при спуске взорвался. 14 декабря 1966 года второй "Союз" не поднялся с пускового стола, неожиданно для всех сработала САС - спускаемый аппарат приземлился на парашюте в 300 метрах от старта, но на ракете возник пожар, она взорвалась и разрушила стартовые сооружения. Третий "Союз", выведенный на орбиту 7 февраля 1967 года, летал только двое суток, а при посадке попал в Аральское море и затонул...".

"…23 апреля. …На втором витке мы установили с Комаровым устойчивую связь на УКВ. Комаров доложил: "Самочувствие хорошее, параметры кабины в норме, но не раскрылась левая солнечная батарея, зарядный ток только 13-14 ампер, не работает КВ-связь. Попытка закрутить корабль на Солнце не прошла, закрутку пытался осуществить вручную на ДО-1, давление в ДО-1 упало до 180". Передали команду Комарову: "Снова попытаться закрутить корабль на Солнце на ДО-1, экономить рабочее тело и энергию".

На третьем витке Комаров доложил: "Давление в кабине - 760, давление в ДО-1 -180, зарядка - 14. Солнечная батарея не раскрылась, закрутка на Солнце не прошла". Стало ясно, что на борту "Союза-1" серьезные отказы, и корабль в таком состоянии не пролетает трех суток... Комарову передали соответствующие распоряжения…".

"…24 апреля. ...Был на месте. Космонавт Комаров погиб, корабль сгорел. Основной парашют корабля не раскрылся, а запасной парашют не наполнился воздухом. Корабль ударился о землю со скоростью 35 - 40 метров в секунду, после удара произошел взрыв тормозных двигателей и начался пожар. Раньше не мог доложить о судьбе космонавта, потому что его никто не видел, а во время тушения пожара корабль засыпали землей. Только после проведения раскопок было обнаружено тело Комарова...".

Ярослав Голованов в апреле 1967 года впервые оказался на космодроме во время запуска пилотируемого космического корабля. Непосредственные впечатления новичка содержатся в его опубликованных записных книжках "Заметки вашего современника" (2001):

"…Леонов провёел меня на командный пункт, где я и притаился в уголке. Собственно, тут никто ничем не командует, все только ждут. Поступили две важные информации: 1) космонавт вручную сориентировал корабль; 2) включилась ТДУ. Комаров доложил, сколько секунд работала ТДУ, и добавил, что сейчас у него обгорят антенны и связь прервется. "До встречи на Земле!" - сказал эту фразу очень спокойно, буднично. Все очень развеселились, даже Келдыш улыбается. Потом сообщение с радиолокационных станций: засекли, ведут! Уточняется траектория спуска. Приземление произойдёт в районе Орска. Новое донесение: завис в 60 км восточное Орска. "Завис" - значит, опускается на парашютах...

…Из-за деформации парашютного контейнера основной парашют вышел с опозданием после того, как корабль получил сильную закрутку. Стропы закрутились в жгут и погасили купол. "Союз" упал с высоты 7 км. При ударе о землю корабль загорелся, его тушили, забрасывая землей. "Союз" был как бы зарыт вместе со своим командиром...".

Один из соратников С.П. Королева, академик Б.Е. Черток в своей книге воспоминаний "Ракеты и люди. Горячие дни "холодной" войны" (1997) рассказал о ситуации с точки зрения разработчика космической техники, одного из руководителей проекта. Его воспоминания впервые содержат подробный рассказ о причинах, вызвавших то самое скручивание строп парашюта:

"...была высказана еще одна, может быть, наиболее достоверная причина катастрофы, не зафиксированная ни одной из подкомиссий. Ограниченный круг людей на нашем заводе догадывался, но счел за благо молчать. Тем более что этой причиной было нарушение технологии, устранить которую на будущее не составляло никаких трудностей.

Согласно штатной технологии, после обмазки спускаемого аппарата теплозащитным покрытием он помещался в автоклав, в котором при высокой температуре происходила полимеризация синтетических смол, являющихся составной частью теплозащиты. В отступление от утвержденной технологии все СА до № 4 и № 5 поступали в автоклав без парашютных контейнеров. Как это часто бывает, изготовление контейнеров по срокам отставало от всего корпуса. Это было, казалось бы, безобидное нарушение технологического процесса. Для беспилотных пусков такое отступление допускалось. Для самолетных испытаний макеты СА просто обклеивали пенопластом, без всякой теплозащиты. Поэтому операция в автоклаве не требовалась.

Начиная с № 4 и № 5, предназначенных для пилотируемых пусков, всякие отступления от штатной технологии были категорически запрещены. Спускаемые аппараты для № 4 и № 5 в автоклавы помещались вместе с контейнерами. Но теперь оказалось, что по срокам отстали штатные крышки парашютных контейнеров. Чем и как закрывали контейнеры вместо крышек, если кто и помнил, то не рассказывал.

Другими словами, технологи цеха № 1 не подумали вовсе о том, что в автоклаве на внутреннюю поверхность контейнеров могут осаждаться летучие фракции обмазки, образующиеся при полимеризации, от чего поверхность превращалась в шероховато-бугристую и клейкую. Из такого контейнера тормозному парашюту вытащить плотно забитый основной действительно оказалось не под силу.

Теперь легко объяснялись успешные испытания парашютных систем при самолетных сбросах. Макеты СА для этих испытаний не имели теплозащиты, не проходили через автоклав, контейнеры оставались чистыми, и усилий тормозных парашютов было достаточно для вытягивания основного...".

Известный отечественный специалист по системам стыковки космических аппаратов В.С. Сыромятников в своей книге "100 рассказов о стыковке" (2003) как бы дополняет рассказ Б.Е. Чертока:

"...Застрял основной парашют. Силы специального небольшого парашюта, который так и назывался вытяжным и создавал силу около тонны, не хватило, и он не вытянулся из своего контейнера. Несколько причин увеличили и без того значительную силу вытягивания: перепад давлений между кабиной СА и наружной атмосферой, трение, недостаточная конусность. Забегая вперед, следует отметить что позднее, по рекомендации аварийной комиссии, конус сделали более "правильным". Доработки не ограничились формой, изменили содержание ряда элементов и систем. Чтобы уменьшить трение, внутреннюю поверхность парашютных контейнеров стали полировать...".

"…Технологические крышки, закрывавшие контейнер, оказались не полностью герметичными, и полимерное покрытие попало на внутреннюю поверхность. Спрессованный парашют загонялся в контейнер с большим усилием. Как предположили авторитетные специалисты, полимерное покрытие, по-видимому, приклеилось к парашютному чехлу. Это подтвердилось, когда за вытяжной парашют подвесили СА второго "Союза", весившего почти 3 т: этой силы не хватило. Что могло ожидать второй экипаж, догадаться нетрудно...".

"…Как полагается, нашли виновных - козлов отпущения. Заместитель Главного конструктора Цыбин и вместе с ним еще группа товарищей получили строгое взыскание "за недостаточную и некачественную отработку корабля". Те, кто знали больше, чем занесли в официальное заключение, молчали. Корректировка конструкторской и технологической документации оказалась более существенной. Все доработки реализовали в следующих летных кораблях и провели дополнительные испытания. Корабль стал более совершенным. Что невозможно было исправить, так это вернуть нам Владимира Михайловича Комарова…".

Говорят, что Юрий Гагарин, дублер Владимира Комарова в этом трагическом полете, сразу после аварии "Союза-1" заявил: "мы должны научить летать этот корабль".

Легенда это или нет, но конструкторы, испытатели, космонавты восприняли слова Гагарина как прямое указание к действию. Долгая, кропотливая работа, поиск и исправление недочетов и неисправностей, выработка и реализация новых технических решений в январе 1969 года завершились триумфальным выполнением той самой, сорванной программы полета первых "Союзов".

Корабль "Союз" доказал свою работоспособность и надежность, и хотя впереди было еще достаточно неудач и разочарований, стал основным пилотируемым кораблем отечественной космонавтики, который в результате нескольких модернизаций успешно работает уже сорок лет - в пору приглашать представителей Гиннеса. По времени последний, отправившийся на орбиту в октябре 2007 года, был уже девяносто седьмым - девяносто седьмым космическим кораблем "Союз"...