Мы – это я и мой родной “Военмех”. В 46-ом при поступлении мне было неполных 18 лет, а институту и того меньше – всего 14. Возраст подростка, а у него орден Красного Знамени. Такого не было ни у одного гражданского вуза. В то время и предприятия, и вузы, и люди взрослели рано. Вспомните молодых героев: Зою Космодемьянскую, Олега Кошевого, моего земляка Юрия Смирнова, распятого фашистами на кресте. В эти предъюбилейные для института дни вспомнились студенческие годы. Жизнь не стоит на месте, она даже не идет, а мчится, как ракета со все увеличивающейся скоростью. Институт не тот, да и не институт вовсе, а университет, и не Ленинградский, а Балтийский. И студенты не те, что мы, но уверен – основа у студентов всех времен одна – любовь к альмаматер. Думаю, что нынешнему поколению интересно: какими же были их деды, как учились, отдыхали, развлекались.
Кончил школу в Костроме. Влекла романтика авиации, космических полетов. Написал запросы в МАИ и “Военмех”. “Военмех” прислал красочный буклет, на первой странице которого была фотография залпа “Катюш” и подпись “факультет реактивного оружия”. Сомнений не было – в Ленинград.
И вот я появляюсь со своим фанерным чемоданом в городе, который станет для меня таким же любимым, как и родная Кострома. Ленинград встретил по-доброму, как старый матрос, знающий цену жизни и смерти, молодого неопытного салагу. Зияли раны на теле города. Рядом с общежитием – здание, разрушенное фашистской бомбой. Я впервые увидел реальные следы войны и думал, что оружие, которое я буду создавать, станет гарантом мира. Увы, реальность нашего времени опровергла мои юношеские прогнозы.
В общежитии на Обводном дали койку. Вместо матраца – дверь. Так я и спал на двери. Жестковато, но полезно. На приемных экзаменах нас не баловали. Сдавали: математику письменно и устно, физику, химию, иностранный, сочинение и устную литературу. Экзамен есть экзамен. И знание, и везение, и выдержка, и волнение – все “в одном флаконе”. По химии и немецкому получил 5, хотя в школе были четверки, а на письменной математике подзасыпался – всего трояк. Но, в общем-то, сдал успешно, и был зачислен на “реактивный” факультет в группу 806. В те времена даже провинциальная школа давала крепкие знания, позволяющие без репетиторства поступить в отличный вуз.
Началась учеба. Голодно. Хлеб по карточкам. Посоветовали: “Иди на железную дорогу разгружать овощи”. Без всякого оформления документов целый день таскал капусту. И расплатились со мной капустой: “Набирай мешок и проваливай”. Теневой “бизнес” процветал в послевоенные годы. Долго жил на тушеной капусте. В то время многие студенты готовили сами. На каждом этаже кухня с громадной плитой, топившейся углем. Вся она заставлена кастрюльками, чайниками. Кто-то всегда стоит рядом и посмотрит не только за своей кашей, но и за твоей капустой. А когда на втором курсе отменили продовольственные карточки, и в столовой стало возможным неплохо питаться, плиты опустели. Около них, в основном, стояли “женатики”.
С первых же дней обрушились чертежные работы. Вот здесь школьной подготовки явно не хватало. В библиотеке общежития выдавали чертежные доски. На кровать ставишь табуретку, к ней прислоняешь доску, и давай работай!
В основном корпусе института были четыре мастерские: слесарная, токарная, кузнечная и литейная (с вагранкой). В каждой трудились по семестру. Нам, пришедшим со школьной скамьи, не видавшим “живого” станка – это было необходимо. Не забывался и наш досуг. Плати 25 рублей и иди на курсы по обучению танцам. Учитывая, что стипендия была 400 рублей, можно было позволить себе такую “роскошь”. Сейчас в ритм дискотеки войти не представляет труда, а тогда вальс, фокстрот и т.д. Надо было уметь. А большинству, учившимся в войну, часто было негде и некогда этим заниматься.
Как ни прекрасен Ленинград, а домой хочется. Как уехать пораньше? Сдавай досрочно! Помню вместе с Володей Шашкиным, будущим доктором наук, попросили Нину Давыдовну Сапперштейн принять у нас экзамен по математике прямо в ленинской комнате общежития. Это и для нее было удобно – она жила тут же в преподавательском крыле общежития. Я выдвинул для себя девиз: “Досрочно и на отлично!”. На отлично не всегда получалось, а досрочно очень часто. Сдал и домой, в Кострому!
После войны было повальное увлечение спортом. В институте попасть в футбольную или баскетбольную команду – проблема. Кто не пробивался в команду, становился ярым болельщиком. Дружной ватагой занимали трамвай и ехали “к черту на кулички” болеть на поле к лесотехникам. Ну, а баскетбол – это стержень военмеховского спорта в мои годы. Коллектив играл по первой группе вузов, выставлял 4 мужских и 2 женских команды. Болели страстно, с таким голосовым оформлением, что лично меня один раз удалили из зала ЛИТМО.
А глава всего баскетбола – Семен Иванович Афанасьев, студент, наш однокурсник. До войны он играл за сборную Ленинграда, но ранение руки не позволило ему стать классным спортсменом. Зато он стал классным институтским тренером, а впоследствии – и судьей международной категории. Вся его жизнь связана с институтом: учился, тренировал, работал в деканате, защитил кандидатскую, преподавал. Не знаю тех, кто к нему относился бы отрицательно. Обаятельный был человек. К сожалению, его уже нет в живых, но уверен, кто с ним общался – помнит его.
Основа института – преподаватели. Были отличные, а были, мягко говоря, и не очень. Думаю, что так везде, и здесь мой институт не исключение. Я уже говорил о Нине Давыдовне Сапперштейн. Четко и ясно излагала она математические мудрости, и они надолго ложились в наши головы. Лекции по сопромату читал Сергиевский. На заключительном экзамене я просидел у него 8 часов. Никак не хотел он мне после первой пятерки ставить 4. И когда я после длительного бдения ошибся в арифметике, услышал: “Все вы рабы математики, от твоей ошибки – мост развалится!”.
“Детали машин” преподавал статный, элегантный Берлин. Странная фамилия – может быть, немецкая, но к немецким фирмам он учил относиться критически: “Они коробки передач продают на вес. А вы зачем мне принесли такую тяжелую конструкцию? – сказал он мне на зачете, - Идите переделайте, сделайте легкую, красивую. Вы будущий инженер и должны мыслить творчески, а не заниматься копированием”.
Прекрасно преподавал внешнюю баллистику Косцов. Странные порядки были на кафедре. Прежде чем на экзамене вытянуть билет, надо было получить к нему допуск – ответить на ряд предварительных вопросов. Ну, а тех, кто, будучи лауреатом Сталинской премии, мямлил какие-то невнятные фразы, пытаясь донести до нас законы физики, стоит ли вспоминать?
После третьего курса поехали на полигонную практику в родной теперь для меня Красноармейск, на Софринский полигон. Руководила практикой Валентина Федоровна Соколова. Обаятельная, умная женщина. Она до сих пор жива, хотя ей далеко за 80. Увидели и познали все виды испытаний. Услышали как пушки стреляют, как рвутся снаряды.
На “заводской” в Челябинске точили детали, зарабатывали деньги. Были среди нас шустрики – быстро нашли денежные операции. Полезно. Почувствовали, как рабочий класс зарабатывает себе на “хлеб насущный”. В кон це учебы, перед дипломным проектированием, прошли практику по военно-морской кафедре. 21 день на л.к. “Петропавловск”. Команда “Навались!” и окрик “Правый баковый не сакуй!” – до сих пор звучат в ушах, а вкуснее морского борща с огромными кусками мяса я ничего не едал даже в московских ресторанах. Среди нас было много офицеров, прошедших войну в пехоте, артиллерии, но и их отправили на сбор. Ходили они в офицерской форме и питались отдельно от нас в кают-компании. Все выпускники “Военмеха” должны были быть офицерами Флота Советского Союза.
Почитают молодые и скажут: “Вы что, пай-мальчиками, что ли, были?”. Да нет. Вот у нас песня такая была:
Когда я был студентом
ленинградским,
То вид я независимый имел.
Любил ходить на танцы,
В столовой блат имел,
На лекции ходил, когда хотел.
Но все же мы будем инженерами
Годочков этак через пять
И время это, право,
не потеряем даром –
Мы будем весело гулять.
Ой, деканы!
Мы будем весело гулять!
Гулять-то гуляли – и дни рождения отмечали, и на танцы, и в кино ходили, и бывало в преферанс дулись всю ночь напролет. Но учеба прежде всего. Отметки зарабатывали своим горбом, а не другим способом. И поэтому, выйдя в жизнь, состоялись как инженеры. Не все стали руководителями, но каждый может сказать, что он лично сделал. Этим горды мои товарищи, этим горд и я. Спасибо за это тебе мой родной институт, мой родной “Военмех”. Я всегда помню о тебе. А ты? Думаю, помнишь всех до единого, кто за эти 70 лет получал в твоих стенах инженерные дипломы. Твои стены хранят наше дыхание, наше волнение, нашу дружбу, наш смех. Мы с тобой всегда вместе. Согласен? Уверен – да!
Человек конечен. Все в природе конечно, кроме ее самой. Но хочу, чтобы мой “Военмех” жил долго, стоял неколебимо, как Россия.
М. КОНОВАЕВ, ведущий инженер-конструктор,
лауреат Государственной премии СССР,
почетный ветеран ВДВ,
выпускник 1952 года.
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НАУКЕ
Теоретический анализ геополитики России органично связан с исследованием эволюции геополитических воззрений отечественных ученых. Само географическое положение России, “месторазвития” русской культуры издавна располагало к появлению подобных воззрений. Изначально, уже в ХVIII в. геополитические воззрения формировались в естественнонаучном, социально-политическом и цивилизационном направлениях. Это было связано, во-первых, с утверждением евразийского статуса России, ее устойчивого положения в границах евразийской империи, во-вторых, с экономическим ростом и расширением международных связей, в-третьих, с развитием естествознания в ходе Петровских реформ. Хотя евразийский статус Московское царство обрело к концу ХVI в., после присоединения к нему Сибири, геополитическую парадигму и геополитический код Россия обрела в ХVIII в. Геополитическая парадигма, воплотившаяся в транспортно-коммуникационном пространстве между Балтийским, Черным и Каспийским морями (“Триморье”), основывалась на трех историко-культурных зонах (зона Балтийского региона, Днепро-Двинская и Волго-Окская зоны) и характеризовала общий каркас геостратегического развития страны. Геополитический код, т.е. определение приоритета в международных экономических и политических связях, оформился с основанием Петербурга в дельте р. Невы, т.е. как раз в том месте, которое оказалось связующим звеном между этими тремя историко-культурными зонами и было общим путем “из варяг в арабы” и “из варяг в греки”. Положение Петербурга в вершине геополитического треугольника (пространство “Триморья”) определило характер геополитического кода – ориентация на Запад. Екатерина II в “Наказе” от 30 июля 1767 г. отмечала, что Россия есть европейская держава, русский народ – это народ европейский, а незыблемой формой правления в геополитических масштабах России является самодержавие.
Истоки геополитической мысли следует усматривать в географической науке, получившей развитие в созданной Петром Великим Санкт-Петербургской академии наук. В географии стали выделять такие отрасли, как политическая география (здесь первыми были работы Г.В.Крафта и Х.Н. Винцгейма, опубликованные в 20-х гг. ХVIII в.) и экономическая география, у истоков которой был М.В.Ломоносов. “При географическом описании России, - отмечал Ломоносов, - необходимо учитывать различное природное, хозяйственное и политическое значение ее районов, обращая внимание на наиболее заселенные и экономически развитые центральные районы”.
Помимо этих направлений географической науки на формирование геополитических воззрений оказали влияние также возникшие в этот период картография, топография, метеорология, государственная и военная статистика, этнография, антропология, география и др.
Указанные выше направления формирования геополитических воззрений стали обретать зримые контуры в конце ХVIII – начале ХIХ вв. Так, у истоков естественнонаучного направления находился академик К.М.Бэр, русский биолог, эмбриолог, один из основателей географического детерминизма в отечественной науке. “Судьба народов, - писал он в 1848 г., - определяется наперед и как бы неизбежно природою занимаемой ими местности, а характер развития цивилизации определяется рельефом местности и другими ее особенностями”. Последователями К.М.Бэра в этом направлении были Л.И.Мечников, В.И.Ламанский, В.П.Семенов-Тян-Шанский, Д.И.Менделеев, П.Н.Савицкий и др. Л.И.Мечников, по сути дела, объединил в своих исследованиях естественнонаучное и цивилизационное направления. Одно из его положений – утверждение значительной роли водной среды, рек в образовании и развитии древних цивилизаций. Реки, утверждал он в своей основной работе “Цивилизация и великие исторические реки”, служат “выражением живого синтеза всей совокупности физико-географических условий: и климата, и почвы, и рельефа земной поверхности, и геополитического строения данной области”. Мечников предвосхитил появление геополитических учений ряда западных ученых-атлантистов, в частности А.Мэхэна и Х.Маккиндера.
В.И.Ламанский, как и Л.И.Мечников, отталкивался от ведущей роли географической среды развития цивилизации (он вел речь преимущественно о России как цивилизации), но делал далеко идущие выводы о социально-политическом единстве России на евразийском континенте. Свою работу “Три мира Азийско-Европейского материка” он начинает вроде бы с простого заявления: “Европа есть собственно полуостров Азии, и потому она с последнею составляет одно целое, одну часть света, которая по всей справедливости может носить еще название Азийско-Европейского материка”, на котором он выделял три крупные части с присущими им географическими, этнологическими и историко-культурными характеристиками: западная, т.е. романо-германская (католически-протестантская) Европа, собственно Азия и “Средний мир” - Россия. Следует подчеркнуть, что при всей условности выделения направлений формирования геополитических воззрений в отечественной науке ее представители на протяжении Х1Х-ХХ вв. охватывали эти направления в целостной мировоззренческой парадигме, которую я бы назвал россиеведческой парадигмой, пронизывающей геополитические воззрения. Изначально она была достаточно остро сформулирована П.Я.Чаадаевым: мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Н.Я.Данилевский рассматривал эту парадигму как непременное условие цивилизационного, культурного многообразия, при котором славянский культурно-исторический тип будет первым полным четырехосновным (т.е. объединяющим религиозную, культурную, политическую и общественно-экономическую деятельность) типом. Геополитический характер обретает суждение Ф.И.Тютчева о перерастании “России–1” (Россия в границах империи) в “Россию–2” (Россия включает народы Восточной Европы) и далее – в “Россию–3”, т.е. “Россию будущую”, охватывающую весь евроазиатский континент (за исключением Китая).
Особо следует подчеркнуть, что в первой половине ХIХ в. в системе военных наук ведущее место начинает занимать военная география. У ее истоков в России были военный теоретик Г.В.Жомини, профессор Академии Генерального штаба М.А.Языков, издавший в 1838 г. первый учебник по военной географии, и будущий военный министр Д.А.Милютин. Языков первым предпринял анализ влияния на военные действия и в целом на военную структуру государства не только топографии, но и объективных факторов: демографических, экономических, государственно-административных и др. Милютин, в свою очередь, основное внимание в военной географии уделял ее ключевому разделу – военной статистике, главная цель которой заключалась в определении силы и могущества государства в военном отношении. Военная статистика, в трактовке Милютина, является прообразом геополитики, поскольку она изучает “те свойства земной поверхности, которые определяют вообще средства государства к успешному ведению войны … т.е. к определению состояния государства в отношении к военным силам и средствам”.
В те же годы государственная статистика как раздел географии развивалась, будучи не только ограниченной военной тематикой. Значительную роль в этом сыграла вышедшая в 1848 г. работа академика К.И.Арсеньева “Статистические очерки России”, где были подробно проанализированы такие важные характеристики геополитического статуса России, как территория, граница и тенденции пространственного расширения государства в его культурной истории.
Предпринятое Арсеньевым описание границ дало ему основание для оценки пространства России (он, пожалуй, одним из первых, наряду с Д.А.Милютиным, стал использовать понятие пространства в геополитическом, говоря современным языком, смысле) в указанных выше отношениях. В частности, отмечая уникальность местоположения России в политическом отношении, Арсеньев обращает внимание на то, что ни одно государство не имеет такого влияния на сушу, как Россия. Поэтому “сопредельная или соседственная важнейшим державам Европы и Азии, Россия … должна иметь политические отношения ко всем и сильно действовать на судьбу многих народов”. По сути, Арсеньев предвосхитил появившуюся в 1904 г. статью Х.Маккиндера “Географическая ось истории”, в которой вводится понятие хартленда для обозначения России–Евразии.
Государственная и военная статистика опираются на конкретные данные и расчеты. В этом отношении такие разделы географии являются эмпирической базой геополитических исследований и прогнозов. И здесь весьма примечательными были расчеты, предпринятые Д.И.Менделеевым в последний период его научной деятельности. Опираясь на данные переписи населения Российской империи 1897 г., учитывая особое месторасположение России «между молотом Европы и наковальней Азии” и признавая мессианскую роль России, Менделеев предложил выделить три центра страны: политический центр, центр поверхности и центр народонаселенности. Политический центр связан с местонахождением столицы. Два других центра не совпадают друг с другом вследствие неравномерности расселения жителей. Для развития страны, полагал Менделеев, важно, чтобы центр народонаселенности приближался к центру поверхности, а потому перемещался с севера на юг и с запада на восток. На основании математических расчетов Менделеев определил местонахождение центра поверхности в Енисейской губернии между Обью и Енисеем в районе г. Туруханска. Центр этот, по суждению ученого, еще долго будет оставаться пустынным, лишь “выработка на русском севере минеральных богатств изменит такое течение дел”. В свою очередь, центр народонаселенности находится в Тамбовской губернии между городами Козлов и Моршанск.
Менделеев, исходя из разработанной им теории центрального географического и политического местоположения России в мире, “срединного места” между Европой и Азией (в этом плане он предвосхитил труды евразийцев), завещал укреплять тесный союз с Китаем и Англией. Более того, он предлагал образовать “четвертной союз” России, Китая, Англии и Франции. Будущее человечества, считал он, - на пути преодоления различий между Востоком и Западом, когда “принципиальное равенство людей и стран ставится во главу общераспространенных идеалов”. В ряду геополитических воззрений концепция Д.И.Менделеева заслуживает пристального внимания, поскольку это не чисто умозрительные построения, а суждения, построенные с учетом количественных и качественных характеристик геополитического статуса России. Необходимо упомянуть забытое имя русского ученого, офицера, военного разведчика Алексея Ефимовича Вандама (Едрихина) который накануне Первой мировой войны опубликовал ряд работ, посвященных анализу русской истории в контексте геополитики. Одну из работ он завершает следующими словами: “Россия велика и могущественна. Моральные и материальные источники ее не имеют ничего равного себе в мире, и если они будут организованы соответственно своей массе, если задачи наши будут определены ясно и точно, и армия и флот будут в полной готовности в любую минуту выступить на защиту наших собственных, правильно понимаемых – у нас не будет причин опасаться наших соседей…”
Значительный интерес представляет эволюция геополитических воззрений в советское время. Остановлюсь на работах В.П.Семенова-Тян-Шанского, А.Е.Снесарева, А.Радо и Л.Н.Гумилева. В.П.Семенов- Тян-Шанский явился создателем одной из первых отечественных политико-географических концепций, которую следует рассматривать как сугубо геополитическую теорию. В вышедшей в 1928 г. работе “Район и страна”, он предложил рассматривать три территориальных типа могущественных владений, основой классификации которых является опять же географический фактор. Таковыми типами являются три: “1. Кольцеобразная система. 2. Клочкообразная. 3. Система “от моря до моря” или чрезматериковая”. Давая характеристику каждой из этих систем, Семенов-Тян-Шанский оценивал преимущества и недостатки каждой из них. Так, “кольцеобразная система” возникала на побережьях “средиземных морей” и со временем расширялась в глубь окружающих материков. Примерами таких систем являлись античные цивилизации Древней Греции и Древнего Рима. Неизбежный распад этих систем, как считал автор, происходил вследствие роста народонаселения на соседних материках и с перенесением центра народонаселенности в глубь материковой зоны.
“Клочкообразная система” характерна для островных и полуостровных государств, которые, обладая сильным флотом, реализуют свою геополитическую активность, захватывают другие территории и континенты, налаживают торговые пути, способствующие установлению мировых хозяйственных связей. Примерами такого типа систем ученый называет Испанию, Голландию, Великобританию.
“Чрезматериковая система”, по мнению Семенова-Тян-Шанского, является определенного рода антиподом “клочкообразной системы”. Здесь каким-либо государством захватывается внутри материка обширная территория, “одним концом упирающаяся в одно из омывающих его морей, а другим - в другое”. Геополитическая активность подобного рода государств (в качестве примера автор называет Персию, Россию, США) направлена на строительство и овладение водными и сухопутными коммуникациями и на внутриконтинентальную колонизацию. Как полагает ученый, “чрезматериковая система” отличается от других своей масштабностью, массивностью, континентальной целостностью и имеет все природные “задатки прочности”. Главный недостаток подобной системы он усматривал в разности потенциалов освоенности территории, с которой начинается колонизация (для России это ее европейская часть) и где она заканчивается (Дальний Восток).
Подобно тому, как в свое время Д.И.Менделеев писал о необходимости приближения центра народонаселенности к центру поверхности, Семенов-Тян-Шанский утверждал необходимость доведения географического центра “государственной территории по возможности до одинаковой густоты населения и степени экономического развития”. Географический центр территории России отдален от центра народонаселенности на 3 тыс. км. (в США - на 100 км), поэтому “чрезматериковое государство” нуждается в длительных периодах “великого покоя” для сближения трех центров страны. Эти периоды “великого покоя” всегда сопряжены с динамикой колонизации. Если последняя реализуется в клочкообразной системе как “борьба с пространством” посредством мощного морского флота, то для “чрезматерикового государства” победа над пространством достигается значительно большими усилиями. Так, Семенов-Тян-Шанский прогнозировал сооружение “меридиональных чрезматериковых путей”, один из которых должен был связать Европу с Африкой. Этот путь, по мнению ученого, должен был начинаться “нашей Мурманской магистралью, направиться через центр Русской равнины на Кавказ, отсюда поперек главного Кавказкого хребта, далее поперек Малой Азии в Сирию, от нее через Суэцкий канал в Египет, из Египта через восточно-африканские территории на Капштадт (Кейптаун. – И.К.)”. По сути дела, Семенов-Тян-Шанский дал одно из первых определений геополитики в отечественной науке.
В эти годы выходят работы другого замечательного русского ученого, специалиста в области военной географии А.Е.Снесарева. Он продолжил исследования Д.А.Милютина и разработал своеобразную геостратегическую концепцию, в соответствии с которой существует несколько причин поступательного движения России в Азию и установления своего влияния над регионом Центральной Азии. Анализируя геополитическую историю России, ученый признает “естественным и давно намеченным” движение России к “теплой воде” Индии. Одна из причин - русскому народу “мало Русской равнины”, недостатками которой Снесарев считал однообразие ландшафта, отсутствие теплого океана и ненадежность границ. Русская равнина оказалась тесной землепашцам, поэтому Московское царство стало расширяться во все стороны. Вторая причина – “стремление к власти”, т.е. желание государства “расширить сферу влияния, обладать всеми слабыми”. Выход на север ограничен льдами Северного Ледового океана, движение на запад было остановлено германскими племенами и шведами, а на юг сдерживалось Османской империей. Поэтому, делает вывод автор, “русскому народу оставалась Азия, и он рванулся в нее по всем возможным направлениям: прямо на юг, через Кавказ, на юго-восток – через Киргизскую степь и далее к Индии и на восток по Сибири к Великому Океану и Китаю”. Так Снесарев определял геостратегию для России: единственным направлением ее “поступательного движения” является юго-восточное через Центральную Азию и страны Среднего Востока к Индийскому океану.
В 20-х гг. ХХ в. взлет геополитической мысли в Советском Союзе оборвался последней открытой публикацией статьи А.Радо “Геополитика” в Большой Советской Энциклопедии. В последующие десятилетия само понятие геополитики было изъято из научного оборота в отечественной литературе либо интерпретировалось как одно из проявлений буржуазной лженауки. Радо определял геополитику как учение о географической обусловленности политических явлений. Привлекают интерес указанные им семь универсальных геополитических закономерностей: 1) тяготение континентальных стран к морю; 2) стремление к завоеванию противоположного берега или овладение целым морским бассейном; 3) перерастание через океан; 4) овладение морскими путями и проливами; 5) реки как носители исторического развития; 6) большие реки как национальные или государственные границы; 7) система рек как фактор сохранения государства. Дальнейшее развитие геополитики осуществлялось, без упоминания данного названия, в политической и военной географии (в рамках последней важная роль отводилось геостратегии), в востоковедении и дипломатии.
Правда, в те же 20-е годы геополитические сюжеты разрабатывались русскими учеными, которые возглавили евразийское движение в эмиграции. Это были, в первую очередь, П.Н.Савицкий и Г.В.Вернадский. Само по себе евразийское движение было более представительным. С.Б.Лавров, ссылаясь на еще одного основателя евразийства, Н.С.Трубецкого, пишет о сотне сторонников евразийства. Однако П.Н. Савицкий и Г.В.Вернадский были не только основателями евразийства как идеологии “народа России – Евразии”, но придали ему четкий геополитический подход. Г.В.Вернадский в “Начертаниях русской истории” осуществил геополитический анализ истории России. Так, комментируя схемы, показывающие “ритмичность государственно-образующего процесса, он писал следующее: “…нынче (Вернадский опубликовал “Начертания” в Праге в 1927 г. – И.К.) Евразия представляет собой такое геополитическое хозяйственное единство, какого ранее она не имела. Поэтому теперь налицо такие условия для всеевразийского государственного единства, каких раньше быть не могло”. В отечественной науке геополитическая мысль в первой половине ХХ в. находилась на достаточно высоком уровне. Во всяком случае, евразийство в своих исторических начертаниях, с одной стороны, получило мировоззренческие импульсы из русской культуры “ Серебряного века”, а с другой, - обусловило российский вариант геополитики. Факт широкого обращения евразийства к геополитике был зафиксирован в одном из первых евразийских изданий: “Возможности геполитического рассмотрения – это пока что непочатая целина в русской науке. Евразийство уже сделало кое-что в этом отношении, но сделанного совершенно недостаточно… Сопоставление данных общей и экономической географии с данными истории хозяйственного быта, этнографии, археологии, лингвистики еще почти не начато, между тем оно может дать совершенно не известный доселе синтетический образ России – Евразии”.
Своеобразный взгляд изнутри на геополитическую роль России получил воплощение в творчестве Л.Н.Гумилева и ряда современных отечественных авторов. Творческое наследие Л.Н.Гумилева привлекает внимание многих исследователей, в том числе и работающих в области геополитики. Сам Гумилев не использовал в своих исследованиях геополитическую методологию и терминологию, но его учение об этногенезе заключает в себе представления о биологических, естественно-исторических факторах политической истории. На основе многочисленных фактов из истории цивилизации Гумилев формирует концепцию пассионарности, понимая под ней “способность и стремление к изменению окружения”, которые присущи как отдельным личностям, так и этносам. “Пассионарность, - пишет он, - стихийное явление, тем не ме нее оно может быть организовано той или иной этнической доминантой (этнической доминантой мы называем явление или комплекс явлений – религиозный, идеологический, военный, бытовой, который определяет переход исходного для процесса этногенеза этнокультурного многообразия в целеустремленное единообразие)”.
Возникновение пассионарности Гумилев связывает с мутагенными локальными вспышками, “вследствие которых группы пассионарных особей объединяются в системные целостности – этносы. Как любой экстремальный признак, пассионарность устраняется естественным отбором, после чего этнос переходит в гомеостатическое равновесие со средой – ландшафтной и этнической. Пассионарность не только наследуется, но и индуцируется, благодаря чему этнические системы включают в себя не только пассионариев, но и субпассионариев, т.е. людей, у которых стремление к идеалу слабее инстинкта самосохранения. Вспышки и затухания пассионарности в разных регионах Земли определяют наличие этнического разнообразия. Этот процесс проходит параллельно социальному развитию, постоянно взаимодействуя с последним. Здесь сочетаются история людей и история природы, т.е. биосферы планеты. Размышляя над этими рассуждениями Гумилева, следует обратить внимание на то, что он осуществлял синтез биологических (антропологических) и социокультурных (этнокультурных) факторов и геополитических процессов в истории. Этногенез, понимаемый ученым как процесс от момента возникновения до исчезновения этнической системы под влиянием энтропийного процесса пассионарности, может рассматриваться как своеобразная матрица геополитических устремлений различных государств, политических сил. Фазы этногенеза коррелируют с изменениями этих геополитических устремлений, которые можно рассматривать как в истории, так и представлять в качестве сценариев развития в будущем.
Евразийский континент, его средняя часть выступает для Гумилева местом формирования великорусской цивилизации на основе тюрко-славянского этноса. Исторический альянс Леса и Степи определил характер культуры этой цивилизации, ее геополитическую судьбу.
Завершая краткий экскурс в историю отечественной геополитической мысли, следует отметить, что современнная Россия являет собой пример устройства “жизненного мира”, который в единстве с миром ценностей и миром новаций образует основу нашего бытия, менталитета, мировозрения. “Жизненный мир” есть константа человеческого бытия. Пример России как устройства “жизненного мира” заключается в ее бытовой и конфессиональной терпимости, в аскезе и психологической устойчивости. Россия как “жизненный мир” раскрывается в ее цивилизационном и геополитическом пространстве. В парадигме “вызов-ответ” на вызов Запада в виде победы в холодной войне ответом России является не силовая геополитика, а социокультурная динамика жизненного мира России-Евразии.
И. КЕФЕЛИ, профессор,
заведующий кафедрой культурологии
и глобалистики.
Военмех глазами первокурсника
Каждый год желающих продолжить грызть гранит науки теперь уже в “храме знаний” – университете можно встретить в большом количестве на пороге этого самого “храма”, т.е. БГТУ. Отличить первокурсника от остальных студентов не составит особого труда: обратите внимание на глаза, они размером с пятирублевую монету, а Военмех в них подобен огромной вселенной , и не видно ей ни конца ни края …
Первые огорчения. Основная масса, уже успевшая расстаться со старым беззаботным образом жизни и кое-как приспособиться к новому, плавно влилась в бесконечный поток ежедневно получаемой информации, и, не торопя события, приготовилась жадно ждать первой стипендии. Но не тут-то было! Основной удар пришелся,конечно, на ребят, которые приехали сюда учиться и живут в общежитии. Ведь неделю жить с 20 рублями в кармане далеко не сахар. Это еще один камень в и без того не ухоженный огород студента. Комментировать это событие, так глубоко затронувшее наивные сердца первокурсников, не стану, чтобы не бередить едва зажившую рану.
В остальном “прорваться можно”, как говорит наш преподаватель по линейной алгебре. Главное - подружиться с группой и понять всю прелесть коллективного разума. Тем более что, помимо учебы, в университете есть и другие “места приложения” своих эмоций, желаний, творческих способностей или способностей вообще. Хор, театральная студия, шахматный кружок, танцы, КВН – вот лишь немногие из них. Кстати о КВН. В конце декабря планируются ежегодные соревнования за “Кубок ректора” среди команд КВН факультетов, поэтому расслабляться некогда, надо уже сценарий писать, но не будем о грустном.
Еще один важный вопрос змеёй закрался и буквально шипит в студенческой голове: неужели зимних каникул не будет?! Неужели кто-то все-таки покусился и на это святое для первокурсника событие?!
И все же, несмотря ни на какие подводные камни, жизнь продолжается и иногда даже бывает интересной и веселой. Теперь молодые сердца трепетно ждут 19 ноября – праздник все-таки, значит надо отмечать!
Л. ЛАЗАРЕВА (гр. Н-222).
Смешавшись с пестрой толпой горожан, неспешно бреду по Большой Покровке. (Нижний Новгород. Ред.) Настроение превосходное. Лето. Впереди отпуск. Приятные раздумья прерывают звуки до боли знакомой музыкальной композиции – “Полет шмеля”. Перекрывая попсовые однодневки, терзающие динамики в ближайшем музыкальном ларьке, Мусоргский звучит особенно величественно. Витиеватая мелодия плавно переходит в “Полюшко-поле”. Ничего себе попурри. Где же исполнитель? А вот и он. Сидя на складном стульчике на тротуаре, пожилой, опрятно одетый мужчина с помощью трех струн балалайки творит нечто невероятное. Тут и Брамс, и Бетховен, из поздних – “Битлз” и “АББА”.
В антракте этого удивительного концерта знакомлюсь с маэстро. Судьба Юрия Исаева также необычна, как и манера его исполнения. Судите сами.
- Мне 73 года. Я кандидат технических наук. В 1952 году закончил Ленинградский механический институт. Кстати, наш нынешний губернатор Геннадий Ходырев также выпускник этого института. После учебы был направлен В Горьковский филиал конструкторского бюро Королева. Работал долгое время начальником отдела испытаний. Главный к нам, испытателям, очень тепло относился. Доверял, как себе. Самая правдивая информация шла от нас.
- После смерти Королева тематика нашего отдела сменилась. Стали заниматься магнитогидродинамическими генераторами с использованием плазменного топлива. Создали уникальный прибор. Скажу, забегая вперед, что до сих пор те же американцы и близко не подошли к созданию подобной техники. Наши приборы использовались для поиска нефти и газа. Работа была интересной. В течение двадцати лет в качестве начальника экспедиции облазил всю страну. Был на Памире, Тянь-Шане, Урале, на месте падения Тунгусского метеорита.
- А как там, в Тунгуске, с аномалиями?
- Как ни странно, ничего замечено не было. Аномальные явления, которые пока не поддаются никаким объяснениям, с точки зрения науки зафиксированы были на Памире и Тянь-Шане. Какие? Здесь можно оперировать лишь цифрами и научными терминами, которые понятны лишь специалистам. Жизнь прошла (впрочем, что это я, еще поживем!) интересно. Более пятидесяти изобретений запатентовал. А сейчас вот на балалайке играю. Пенсия небольшая. Кстати о балалайке…
Нашу беседу прервал подошедший господин, явно иноземного происхождения. Иностранного туриста “вычислить” очень легко. Как правило, это средних лет, по-детски жизнерадостный, с несмываемой улыбкой, обвешанный фото- и видеокамерами сэр, герр или сан. Мы не ошиблись.
“Рюс балалайка. Карашо!” – исчерпав все свои познания в русском языке, любитель фольклора перешел на немецкий. К моему глубокому удивлению, Юрий Исаев отвечал на чистейшем “дойч”. Клацнув несколько раз затвором “Кикона” и прослушав заказанный “Милый Августин”, немец удалился, не забыв опустить зеленую купюру в картонную коробку.
- А немецкий где вы так хорошо выучили?
- Было дело. В 1998 году мне как раз исполнилось семьдесят лет. Принимал участие в марафонском пробеге в Гамбурге.
- В семьдесят лет?!
- А чего тут страшного? Готовился долго, прошел медкомиссию. Врачи мне сказали, что мой возраст отличается от паспортных данных как минимум на двадцать лет. Всю жизнь бегаю. Сорок лет “моржую”. На здоровье не жалуюсь. Так вот, перед поездкой в Германию поставил себе задачу – изучить немецкий язык, чтобы услуги переводчика мне были не нужны. Добился своего. Результатов больших на марафонском пробеге не достиг, но с дистанции не сошел.
- Юрий Иванович, а вы не поделитесь секретами, как поддержать тонус в столь преклонном возрасте?
- Я не считаю свой возраст преклонным. Мой девиз: нет проблем возраста, есть проблема самоутверждения. Несколько советов могу дать. Первое: регулярная чистка организма. Кишечник чищу клизмой, печень – приемом лимонной кислоты. Второе: питание. Обязательно борщ, винегрет, морковь, овсянка (англичане не дураки), творог. Из напитков – настои из трав. Обязательно регулярное лечебное голодание. Но не стоит зарываться. День-два, не больше. Ну, и конечно, нагрузка на организм. Ходьба, бег обязательно. Еще холодный душ каждое утро. Закалка еще никогда никому не вредила.
- Вернемся к вашему любимому инструменту. Для меня показалось невероятным, что произведения, исполняемые симфоническими оркестрами, возможно исполнить на балалайке. Ведь всего три струны.
- Паганини играл на одной. На балалайке сыграть можно все. Я ведь не просто подрабатываю. Я даю концерт. В моем репертуаре Брамс, Мусоргский, Гайдн. От этих выходов на улицу я получаю самое настоящее эстетическое удовольствие. Душа поет. Да и лишние 50-100 рублей к пенсии не помешают. Всегда душа к музыке лежала. Еще в 10 лет взял балалайку в руки. Жил в провинциальном городишке в Калининской области. Ни школы музыкальной, ни училища там не было. Самоучкой овладел инструментом. Балалайку пронес через всю жизнь. В этих трех струнах моя душа.
Максим ШКОЛЬНИК, "ПРОСПЕКТ" №35 (127).
1986 г. Встреча выпускников
БЕСЕДА ТРЕТЬЯ
В двух предыдущих выпусках газеты были изложены технико-экономическая мотивация и организационно-методические основы конструкторской деятельности, общее содержание конструирования, концептуально определяемое качеством создаваемых изделий и технических систем (ТС) и, более того, качеством окружающего нас мира. Были рассмотрены также психологические аспекты профессии конструктора, для которой особенно важны пространственное воображение и изобретательность.
Теперь, в меру газетных возможностей, обратимся к более конкретному содержанию конструкторской работы, но имея в виду не конструирование определённых изделий или ТС, а более или менее полное содержание обобщенного процесса конструирования любых изделий и ТС, что в наиболее системном виде сводится к методологии конструирования.
Методология любого трудового процесса (физического, умственного, производственного, творческого, вычислительного, экспериментаторского и т.д.) – это обоснование алгоритма и методов осуществления данного процесса, исходя из его предпосылок (исходных условий) и конечных результатов, а также и сам указанный алгоритм и соответствующие методы как руководство для практического выполнения процесса. Отсюда следует, что интересующая нас методология должна содержать предпосылки и результаты конструирования, операции перехода (в определённой последовательности) от предпосылок к результатам, которые должны выполняться конструкторами или (и) автоматизированной системой конструирования, а также методы конструирования.
Предпосылки конструирования вытекают из системного анализа процесса разработки изделий (и ТС), выяснения при этом места и роли этапа конструирования среди других этапов процесса (данный анализ изложен в первой части настоящей статьи, помещённой в майском выпуске нашей газеты - №3, 2002 г.).
Указанные предпосылки сводятся к следующему.
Конструирование как часть процесса разработки изделия – это система операций перехода от схем изделия к технической документации (ТД), адекватной конструкции данного изделия по требованиям технического задания (ТЗ) на разработку изделия. Схемы изделий разрабатываются на этапе проектирования, причём в случае сложных изделий – схемотехниками (специализированно), а несложных – самими конструкторами, или вовсе не разрабатываются, т. е. этап проектирования может отсутствовать (хотя так или иначе, мысленно или с помощью схем-рисунков конструктор практически всегда сначала «проектирует» изделие, даже если оно сводится всего лишь к одной детали).
Методология конструирования подчиняется более общей методологии – методологии процесса разработки изделий, охватывающей, кроме этапа конструирования, этапы НИР, проектирования, изготовления опытных образцов или опытных партий изделий, испытаний, заводской отработки изделий (при подготовке к их производству на предприятиях–изготовителях (ПИ)). Поэтому общие принципы разработки изделий распространяются и на конструирование, хотя и с учётом особенностей данного процесса. К указанным принципам относятся принципы технико-экономических ограничений, общей и частной оптимизации, специализации и универсализации, обеспечения и оценки надёжности, эффективности и качества и др.
Конечно же, главнейшая предпосылка конструирования, как и всего процесса разработки изделий, начиная с этапа проектирования, - это ТЗ, являющееся собственно постановкой задачи, которая должна быть решена в указанном процессе. Эффективность использования и развития (раскрытия содержания, уточнения, дополнения) ТЗ зависит в процессе конструирования от общего анализа ТЗ:
а). Прежде всего необходимо ясно понять цель (цели) разработки данного изделия, что предопределяется его назначением, вытекающими отсюда его функциями, значениями функциональных параметров, ожидаемым объёмом его производства и сроком морального старения.
б). Исходя из цели, нужно принять решение о виде конструируемого изделия по степени его новизны: новое, усовершенствованное (модернизированное) или скопированное (относительно аналога) изделие.
в). Важным практическим фактором конструирования являются сроки завершения работы, обусловленные множеством обстоятельств, например, ожидаемым экономическим циклом изделия (в процессе его производства и продажи потребителям), определяющим, в свою очередь, необходимость своевременного обновления номенклатуры выпускаемых изделий и конструирования новых для получения прибыли на ПИ, подчинением срока конструирования данного изделия сроку разработки комплекса, в состав которого оно входит, и т. д.
В оперативном планировании разработки (и конструирования) изделия применяются различные методы, среди которых наиболее широкое применение получил метод сетевого планирования и управления (МПСУ), предложенный в США ещё в 1958 г. под названием PERT (метод оценки и пересмотра планов) и получивший развитие во многих странах. МПСУ позволяет составить план конструирования изделия в виде сетевого графика – графоаналитической модели плана, основанной на теории графов. Этот график отражает причинно-следственные закономерности процесса: одни события являются условиями (причинами) для наступления других (следствий) в определённые моменты времени.
г). Финансирование конструирования, как и его сроки, с учётом, кончено, ресурсной базы предприятия-разработчика (ПР) – КБ, НИИ, является экономической предпосылкой конструирования, фиксируемой в Договоре на разработку изделия между ПР и Заказчиком (министерством, департаментом, предприятием любой формы собственности, концерном и т. п.). ПР должно конструировать изделия, соответствующие со временным требованиям мирового уровня качества, и вместе с тем получать прибыль и доход от результатов своей деятельности. Продуктом (товаром) ПР является ТД изделий со всеми конъюнктурно-экономическими последствиями. Это необходимо учитывать при проведении научно-технического анализа ТЗ и прежде всего при выборе схем и конструкций разрабатываемых изделий.
д). Все требования ТЗ по их содержанию целесообразно разделить на более или менее обособленные разновидности: технические (массогабаритные, компоновочные, функциональные, надёжностные и др.); экономические (стоимость разработки, стоимость изделий в производстве, стоимость их эксплуатации и т. п.); технологические и производственные (объём, продолжительность и повторяемость выпуска изделий, при этом различают изделия индивидуального, мелко-, средне-, крупносерийного и массового производства; показатели технологичности, которые с помощью количественной меры различных технологических признаков характеризуют способы изготовления деталей и сборки изделий в зависимости от степени прогрессивности и, следовательно, стоимости осуществления этих способов; ограничения по применяемым материалам и комплектующим элементам и т. д.); эксплуатационные (условия хранения, транспортирования, погрузочно-разгрузочных работ, проведения контроля за сохраняемостью свойств изделий в этих процессах, подготовки к применению, условий применения с учётом требований по надёжности, безопасности и эффективности изделий; внешние воздействия на изделие – факторы их функционирования, или, иначе, полезные внешние воздействия, и помехи; требования по удобству эксплуатации, степени её автоматизации проч.); энергетические (потребляемая внешняя энергия, внутренний энергоресурс изделий, возможность его пополнения); инженерно-психологические, или эргономические, включая дизайнерские; утилизационные.
е). В зависимости от степени обязательности и трудности выполнения технические требования к изделию могут быть разделены на следующие группы: ядро ТЗ (обязательные, безусловные требования), необязательные требования, пожелания на будущее, которые могут быть учтены при разработке данного изделия в расчёте на его последующую модернизацию; жесткие, или трудно выполнимые требования, нежесткие требования.
ж). Следует также обращать внимание на текстологию ТЗ, а именно на его содержательную полноту, точность формулировок, возможность их неоднозначных толкований, противоречия (их надо устранять во взаимодействии ПР с Заказчиком), пропущенные требования (их необходимо восполнять), излишнюю конкретность требований (её лучше тоже устранять).
Теперь обратимся к тому, что собой представляют результаты конструирования. Это рабочая, или конструкторская ТД изделия (или ТС), или, обобщенно, информационная модель изделия, необходимая и достаточная для производства, эксплуатации и (в общем случае) утилизации изделия (или ТС). Информационная модель изделия может выражаться в традиционной форме – в виде чертежей или текстов на бумаге либо в цифровой форме на компьютерных носителях информации, применяемой всё более широко, особенно в интересах автоматизированного производства. Но при любой форме своего представления информационная модель изделия должна быть адекватна его конструкции.
Конструкция изделия – это, во-первых, совокупность составных частей изделия (СЧ): деталей (оригинальных и стандартных), сборочных единиц (СБ), включая комплектующие элементы (изделия), узлов, в том числе блоков и модулей, а во-вторых, компоновка изделия. В свою очередь, компоновка – это определённое взаимное расположение указанных СЧ, с учётом их функций и взаимодействий, внутри замкнутой поверхности, форма и размеры которой совпадают с предусмотренными формой и размерами изделия в целом. При этом состав и компоновка изделия обеспечивает его требуемые функции и функциональные параметры в соответствии с его назначением (по ТЗ).
Конструкция детали – это совокупность следующих её признаков: формы и размеров с предельными технологическими отклонениями от их номинальных показателей и значений, материала (основного и допустимого), состояния поверхностей (твёрдости, шероховатости, покрытий, обеспечивающих требуемые антикоррозийные, антифрикционные, электропроводные или диэлектрические, светоотражающие или светопоглощающие, эстетические и другие свойства детали), технических требований к её изготовлению, например, по её термообработке, способам получения тех или иных размеров, контролю технических характеристик и т. п.
Конструкция сборочной единицы – это совокупность таких её признаков, как способы соединения её деталей и (или) также входящих в её состав СБ (более низкого иерархического уровня), размеры и их предельные технологические отклонения (после сборки), способы восстановления состояния поверхностей указанных деталей и СБ после сборки, в частности восстановления их антикоррозийных покрытий, подвергшихся силовому воздействию при соединениях, а также технические требования к изготовлению, в том числе маркировке, и контролю характеристик данной СБ. К упомянутым способам соединения относятся сопряжение, свинчивание, прессование, вальцовка (завальцовка и развльцовка), обжимка, кернение, пайка, скрутка, сварка, склейка, сшивка и др.
Отсюда следует, что разрабатываемое изделие может сводиться к детали или СБ. Каждое изделие непосредственно либо в составе других более сложных изделий должно выполнять определённые функции, служащие для удовлетворения общественных потребностей, - критерий сертификации изделия.
Из деталей образуется СБ, из СБ и деталей – более сложные СБ и т. д. до получения изделий с относительно самостоятельными или вполне самостоятельными функциями, а из таких изделий – комплексы, содержащие по два или более специализированных изделия, не соединённых на предприятии-разработчике между собой, но предназначенных для выполнения взаимосвязанных функций при эксплуатации (после их соединения). Ещё одна разновидность изделий – комплекты. Это два или более изделия, также не соединённые на ИП и имеющие общее эксплуатационное назначение вспомогательного характера для других определённых изделий (СБ, комплексов). Примеры – измерительный приборный, транспортный, ракетный, артиллерийский комплексы, комплекты инструментов, запасных частей, укладочных и упаковочных средств и т. д.
Деление изделий на указанные выше виды: детали, СБ, комплексы и комплекты, основано на их функциональной и конструктивно-технологической иерархии, которой должны соответствовать иерархия и упорядочение комплекта ТД разрабатываемого изделия (и прежде всего его схем, чертежей деталей, комплектов ТД СБ, чертежа общего вида).
Итак, мы рассмотрели вкратце предпосылки и результаты конструирования как составные части методологии конструирования. В следующем выпуске нашей газеты будут изложены методы конструирования и операции – последовательные действия конструкторов или (и) автоматизированной системы конструирования, выполнение которых позволяет перейти от предпосылок к результатам.
Г. БАРБАШОВ, профессор кафедры
"Автономные информационные и управляющие системы"
Юрий Геннадьевич Лелюшкин в 1965 году поступил в Военмех. После окончания вуза работал во ВНИИ “ТРАНСМАШ”, где довелось заниматься и космической тематикой. Участвовал в проектировании и испытании шасси для Лунохода. Изделие, в создании которого принимал участие Юрий Геннадьевич, работало при ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Он мастер спорта по волейболу. Играл за ленинградское “Динамо” в чемпионате СССР. В 1980 году был назначен заместителем директора Зимнего стадиона, в 1983 году – директором. Ему присвоено звание “Заслуженный работник физической культуры РФ”.
За успешную подготовку Зимнего стадиона к Играм Доброй воли награжден медалью ордена “За заслуги перед Отечеством II степени”.
- Юрий Геннадьевич, почему вы, имея хорошее военмеховское образование, неплохо показавшие себя как инженер, ушли работать в спорт?
- Одно другому не мешает. Главное, найти себя в деле. Спорт, образно говоря, тоже инженерия, только иного плана. Помочь человеку стать сильным, ловким, красивым, даже не обязательно профессионалом в каком-то отдельном виде спорта, - это здорово. Физическое развитие молодежи у любого государства – приоритет. Я уверен, что и России нужно подтверждать статус великой спортивной державы. Так что работать в спорте – тоже благодарный и, надо сказать, немалый труд. Правда, пока плохо оплачиваемый.
- Мы этой “больной” темы, наверное, еще коснемся в нашей беседе, а пока несколько слов об истории Зимнего стадиона.
- Наверняка все питерцы знают, где он находится, ведь здание расположено в центре города. Построено в 1798 году по распоряжению Павла I в комплексе с Михайловским замком, как манеж для выездки высшего офицерского состава. Постепенно оно утратило свое первоначальное значение и стало использоваться более универсально. Проводились разного рода соревнования. Во время революции здесь даже бронедивизион стоял, В.И. Ленин выступал. В 1948 году был произведен капитальный ремонт, и через год открылся ленинградский Зимний стадион. Объясню, почему зимний. Впервые в Советском Союзе появился легкоатлетический манеж под крышей. Легкоатлеты стали иметь возможность тренироваться и проводить соревнования в зимнее время.
С тех пор здание и несет в основном нагрузку как легкоатлетический манеж. Мы предоставляем свои площади и услуги для проведения различных мероприятий. Сюда приходят уже организованные группы, со своими тренерами. Существует график проведения соревнований, который, в связи с тем, что в городе такое сооружение единственное, расписан очень плотно и мало чем из года в год отличается. Почти все легкоатлетические соревнования, начиная с городского уровня, проводятся здесь.
- Известно, что кроме легкоатлетических соревнований Зимний стадион принимает и игровые виды спорта.
- Да, в связи с тем, что спортивных сооружений в городе не хватает, приходится заниматься и другими видами спорта. Мы проводим почти все виды единоборств: вольная и классическая борьба, каратэ, дзюдо, самбо, бокс. Проходили соревнования по художественной и спортивной гимнастике, мини-футболу. Даже по волейболу и баскетболу. Правда, в последнее время, чтобы провести такие соревнования, нужно устанавливать специальный помост, а это дорогое удовольствие. Для игровых видов появилось достаточно новых спортивных сооружений, поэтому они ушли в другие залы. Вот в основном то, что касается спортивных мероприятий, которые мы проводим каждый зимний сезон с ноября по март включительно.
С середины апреля начинаем заниматься выставочной деятельностью. При советской власти закрывались на ремонт, так как на это нам выделялись деньги. Теперь другое время – на все приходится зарабатывать самим. Выставки нам и помогают выживать. А все оттого, что у спортивных организаций фактически нет денег, а если есть, то очень небольшие.
- Если не секрет, хватает заработанного?
- Только на то, чтобы содержать стадион таким, каким вы его видите. На его развитие, конечно же, нужны гораздо большие средства. С ремонтом, неплохим, надо сказать, но недостаточным, нам очень помогли Игры Доброй воли 1994 года. На стадионе были запланированы и затем проведены пять видов программы. Для того, чтобы осуществить капитальный ремонт, наших денег, конечно же, не хватит, нужны бюджетные средства.
- Вы коснулись вопроса развития стадиона. Каким Вы его видите?
- Поскольку здание представляет из себя исторический памятник, то, как говорят архитекторы, это пятно застройки изменениям не подлежит. Мы не можем стадион ни вширь раздвинуть, ни в высоту приподнять, ни его внешний облик изменить. А вот реконструкцией системы освещения, некоторым техническим оснащением, постройкой дополнительных сборных трибун, монтажом электронного табло, к примеру, с удовольствием бы занялись.
Принимая в расчет удобное расположение стадиона, думаю, было бы целесообразней использовать его только как соревновательный и выставочный манеж, исключая проведение всех видов тренировок. Думаю, что город все-таки изыщет возможности и в скором будущем построит легкоатлетический манеж, удовлетворяющий всем современным требованиям. В Москве таких манежей не менее девяти, а у нас пока только Зимний стадион. И то, горько сознавать, но скажу: сегодня нам уже трудно принять какие-либо хорошие соревнования, допустим европейского масштаба, так как кое в чем стадион уже морально устарел. У нас ширина поля, к примеру, всего 30 метров. Многие поля крытых стадионов Запада шире почти в два раза.
- Если все же построят, Вы не боитесь остаться без работы?
- Нет. Проводили бы вновь художественную гимнастику, игровые виды, единоборства. Сейчас в городе есть крупные, современные крытые манежи. Вот Ледовый дворец недавно построили. А вы представьте, как там, допустим, провести соревнования по боксу? Во-первых, зритель просто потеряется в таком зале, во-вторых, очень дорогая аренда, просто несоизмеримая с нашей.
- Сколько, кстати, зрителей вмещает Зимний стадион?
- До двух тысяч. А такие гиганты, как Ледовый, сложно эксплуатировать в спортивном плане, загрузить зрителем. Мировое первенство – это его уровень. У таких манежей, как наш, - совершенно иная специфика использования. Думается, я о ней подробно рассказал, так что добро пожаловать на Зимний стадион.
Ю. ЖУКОВ
На снимке: Ю. Лелюшкин - студент Военмеха. 1966 г.
Специальные планы – вопросники играют огромную роль в деле понимания и оценки любых социально-экономических систем. Впервые они были разработаны в Великобритании в 1971 году как “новый подход в обучении менеджеров”. В настоящее время на его базе сформирован международный проект обучения действием (ОД) и распространен во многих развитых странах при подготовке управленцев. Метод ОД практически применим для решения всех текущих и будущих проблем.
Истоки этого метода зародились в Древней Греции. Пытаясь понять постижения нового, ранее неизвестного, и не удовлетворяясь помощью одних только муз как богинь творчества, Сократ и его ученики разработали приемы исследования и обучения, согласно которым обнаружение истины должно происходить путем беседы с помощью наводящих вопросов (эвристические беседы). При правильной и систематической постановке вопросов указанный метод может значительно развить в обучаемых догадливость, смекалку, сообразительность, изобретательность, воображение и пр.
Задавание вопросов – все более и более четких и конкретных – является сердцевиной метода ОД. Организация в первую очередь создает структуру, в рамках которой учащийся может исследовать опыт собственный и других мыслящих коллег. Наименьшей базовой структурой является ячейка – группа из 5-6 человек, которые работают, спрашивая и проверяя друг друга до тех пор, пока каждый не прояснит для себя, что он должен делать и как. Каждый член группы знает, что после того, как он предпримет очередной шаг, этот шаг будет оцениваться ячейкой с его участием. После дискуссии он должен самостоятельно выбрать следующий шаг – и работа продолжится аналогичным образом до тех пор, пока задача не будет решена. Поддержка, оказываемая группой, обеспечивает совершенно иную картину по сравнению с той, которая наблюдается при обучении “через работу”. Процессы в ходе ОД полезны в целом, и даже малые ошибки маловероятны и возможны только в смысле выхода за пределы сферы компетенции. Тогда речь пойдет о переходе в другую группу (ячейку). Таким образом, индивидуальное поведение каждого контролируется группой и его изменение в поведении – реальное доказательство персонального обучения.
В дальнейшем (например, после решения какой-либо локальной задачи конкретной ячейки) работа продолжается между ячейками, смежными ячейками одной программы, между разными программами, в рамках одной фирмы, нескольких фирм, одного региона, нескольких регионов и т.д., российской, английской, немецкой… и, наконец, мировой программы.
Итак, обучение действием имеет следующие существенные характеристики:
- слушатели работают над реальными задачами, а не упражнениями;
- они учатся друг у друга в процессе задавания самых различных вопросов (а не у преподавателя);
- учащиеся в ходе работы стремятся к внедрению полученных результатов, а не к подготовке доклада или плана;
- по сравнению с “ленточными проектами”, то есть линейно, последовательно протекающими во времени, которые имеют место в большинстве курсов обучения, настоящая деятельность ведется в такой последовательности, которую нельзя предсказать с уверенностью; при этом новая постановка задачи (вопроса) может изменить практически всю доступную информацию;
- обучение действием особенно полезно тогда, когда требуется более эффективное управленческое решение, которое изменяет и самих участников благодаря формулированию все более грамотных вопросов по решаемой проблеме.
Важность такого подхода имеет еще одно значение. Известно, что научная проблема (ее постановка и решение) является основой любого обучения. Она представляет собой сложный вопрос, требующий решения. Но любой вопрос в науке встает перед исследователем в виде противоречия, не решаемого формальными средствами. Если мы зафиксировали задачу или проблему как противоречие, то наша мысль становится нацеленной на отыскание действий, посредством которых исходное противоречие только и может быть разрешено. Противоречие – это показатель того, что знание, зарегистрированное в общепринятых положениях, чересчур общо, неконкретно, односторонне. Отношение к противоречию – точный критерий культуры ума, точнее показатель его наличия (д.ф.н., проф. Ильенков Э.В.). Поэтому противоречия, а следовательно, и возникающие при этом вопросы являются стимулом к самостоятельному умственному труду, активизации умственной деятельности.
В. СПИЦНАДЕЛЬ, профессор каф. Н2
Любая область знаний может успешно развиваться лишь тогда, когда в нее постоянно вливаются новые работники, молодые и увлеченные. А это, в свою очередь, возможно лишь при развитой системе популяризации научных знаний, позволяющей уже в раннем возрасте формировать интересы “… будущих работников великих намерений …”, как писал К.Э.Циолковский.
Среди отечественных ученых-энтузиастов, работавших в ракетной технике в первой четверти двадцатого века и в России, и за ее рубежами и активно пропагандировавших идеи космонавтики, стоит выделить Ари Абрамовича Штернфельда , в тридцатые годы плодотворно работавшего в Реактивном научно-исследовательском институте (РНИИ), автора монографии “Введение в космонавтику” (1937) и множества статей в научных и научно-популярных журналах, Александра Борисовича Шершевского , в двадцатые годы активно пропагандировавшего работы К.Э.Циолковского в Европе, Якова Исидоровича Перельмана , известнейшего популяризатора науки, опубликовавшего ряд работ, посвященных ракетному полету, и среди них – широко известную книгу “Межпланетные путешествия”, с 1915 по 1935 год выдержавшую 10 изданий.
Наиболее же известным во всем мире отечественным пропагандистом идеи космических полетов может считаться профессор Николай Алексеевич Рынин (1877 – 1942), автора более чем 40 работ по ракетной технике и, самое главное, многотомной энциклопедии “Межпланетные сообщения”, по определению журнала Британского межпланетного общества, “… знаменитой русской космической энциклопедии …”
Н.А.Рынин начинал свой творческий путь как инженер-путеец и вузовский преподаватель – по окончании Петербургского института инженеров путей сообщений он несколько лет работал в “ конторе по техническому перевооружению ” Николаевской железной дороги и одновременно преподавал начертательную геометрию и строительную механику в родном институте, а также недавно созданном Политехническом. В 1907 году Н.А.Рынин увлекся новой областью техники – воздухоплаваньем и авиацией, был среди активных членов-учредителей Всероссийского аэроклуба, после интенсивной подготовки первым из российских граждан получил звание тройного пилота Международной воздухоплавательной федерации – на аэроплане, дирижабле и воздушном шаре. В 1911 году Рынин установил российский рекорд высоты подъема на воздушном шаре – 6400 м, который был побит только в конце двадцатых годов.
Н.А.Рынин ввел в учебную программу Института инженеров путей сообщений предметы, связанные с воздухоплаванием и авиацией, активно публиковал художественные очерки о своих полетах на разнообразных летательных аппаратах. В 1920 году он организовал при своем вузе Факультет воздушных сообщений и стал его деканом, а чуть позднее был утвержден в звании профессора воздушных сообщений – первым в нашей стране.
К концу двадцатых годов Н.А.Рынин стал признанным экспертом по авиации и межпланетным сообщениям, скрупулезно собирав практически все, что относилось к истории и современному состоянию этого вопроса. Именно в тот период К.Э.Циолковский написал, что Рынин “… своими прекрасными работами, обширными сведениями по литературе вопроса, беспристрастием – особенно способствовал распространению идеи звездоплавания. Можно сказать, что первый специалист пол этой части у нас профессор Рынин… ”.
Н.А.Рынин участвовал в работе организованной им Секции межпланетных сообщений при Институте инженеров путей сообщения, был одним из организаторов ЛенГИРДа, вел собственные исследования по изучению воздействия перегрузок на живые организмы. Выступая в печати с научными и научно-популярными статьями, он подробно изложил свои взгляды на освоение космического пространства, предложив развернутый план международного сотрудничества (кстати, почти полностью реализованный в конце двадцатого века в программе сотрудничества “Интеркосмос”).
Главным же трудом Н.А.Рынина стала энциклопедия “Межпланетные сообщения”, появившаяся в девяти отдельных выпусках в 1928 – 1932 годах, посвященная истории, теории и современному для того времени состоянию дел в ракетной технике и исследовании “ мировых пространств ”.
Даже в современных книгах по истории космонавтики периоду до начала нашего века уделяют не более одной-двух глав. В энциклопедии Рынина весь первый том (три отдельных выпуска) отдан истории мечты человека о полетах, истории, нашедшей свое отражение в древнейших сказания, памятниках литературы античности, средневековья, эпохи Возрождения, в фантастических произведениях XIX и XX веков.
Выпуск первый, “Мечты, легенды и первые фантазии” рассказывает о “дотехническим” периоде, когда мечта еще оставалась только мечтой. Анализируются предлагавшиеся в то время способы полета (дальше использования птиц, рукотворных крыльев или нечистой силы творческая мысль не шла…), прослеживается их влияние на технические идеи того времени. Во втором и третье выпусках речь уже идет о технических проектах, в огромном количестве встречавшихся в фантастических произведениях того времени. Словесные описания авторов здесь уже представлены в виде точных чертежей, созданных Рыниным на основе этих описаний. Каждому проекту дается оценка, указываются и оригинальные идеи, высказанные авторами, и допущенные ими просчеты и ошибки; можно сказать, производится своеобразная техническая экспертиза.
Том второй энциклопедии (выпуски с четвертого по шестой) полностью отданы теории реактивного полета, истории конструкции ракет и двигателей прямой реакции в нашей стране и за рубежом. Н.А.Рынин одним из первых дал последовательное изложение основ теории, собрав воедино отдельные фрагменты, разбросанные по работам различных ученых, а в выпуске, названном “Суперавиация и суперартиллерия”, сформулировал направления развития техники для исследования стратосферы, включая реактивные системы. В этом же томе энциклопедии впервые излагаются основные положения знаменитой сегодня работы Ю.В.Кондратюка “Завоевание межпланетных пространств”, в то время известной только узкому кругу читателей из-за своего малого тиража.
Последний, третий том (опять три выпуска), рассказывает о людях, чьими трудами ракетная техника, космонавтика стала не просто красивой мечтой, а точной наукой – отдельный выпуск посвящен К.Э.Циолковскому, другой – работам Годдарда, Оберта, Валье и других иностранных ученых (в выпуске дано изложение их основных работ, что позволило научной общественности нашей страны познакомиться с ними до полной публикации на русском языке, которая, кстати, была осуществлена достаточно поздно, лишь к 1972 году). В последнем томе дана также обширнейшая библиография (более 1000 наименований) и приведена хронология событий, имеющих отношение к ракетной техники, от древнейших времен до 1932 года.
Выход “Межпланетных сообщений” имел большое значение для всех, кто интересовался этой проблемой. Более 300 отечественных и зарубежных читателей по мере выхода в свет очередных выпусков книги присылали свои отзывы, советы, пожелания и замечания. В своем письме к Н.А.Рынину К.Э.Циолковский отметил: “… издавая Вашу книгу, Вы делаете очень хорошее дело. Осветить с точки зрения ученого ракетный вопрос – крайне важно …”
Со дня выхода в свет заключительного, девятого выпуска энциклопедии Н.А.Рынина в мае 2002 года исполнилось 70 лет. К сожалению, сегодня даже в технических библиотеках найти выпуски “Межпланетных сообщений” практически невозможно, тираж каждого тома не превышал тысячи экземпляров. Несколько экземпляров энциклопедии хранятся в Российской национальной библиотеке; там же, в рукописном фонде, дожидается своих исследователей рукопись “Завоевание неба”, последняя работа Н.А.Рынина, посвященная все той же теме – истории и текущему состоянию ракетной техники и космонавтики, более 1000 страниц текста и около 2000 иллюстраций. Работа была готова к концу тридцатых годов, готовилась к изданию, но этому помешали начавшаяся война и последовавшая за этим смерть Н.А.Рынина – в Казани, в эвакуации после тяжелой ленинградской блокадной зимы.
Самое удивительное, что и сегодня нет ни одного энциклопедического издания, способного конкурировать с “Межпланетными сообщениями” ни по подбору материала, ни по качеству его изложения. В зарубежных изданиях информации о советской и российской ракетной технике, скажем так, маловато , а отечественная энциклопедия “Космонавтика”, появившаяся более 15 лет назад как коллективный труд множества авторов, сегодня, в отличие от книги Н.А.Рынина, безнадежно устарела – сказывается естественное появление массы новых фактов, но, главное, мешает чересчур политизированный подход к материалу.
…В 1973 году академик В.П.Глушко, один из создателей отечественного ракетного двигателестроения, в своей книге “Развитие ракетостроения и космонавтики в СССР” отметил, что энциклопедия Рынина “… была ценным пособием для всех, кто начинал работать в области ракетной техники ...”. В таком качестве она была бы полезна и сегодня.
М. ОХОЧИНСКИЙ, доцент кафедры "Ракетостроение"
Я поступил в Военмех в 1946 году. И 46-й 47-й годы тяжело было с продовольствием, а вот после отмены карточек в 48-м году мы уже не одной “сухой корочкой” питались, но и колбаску к ней добавляли. Холодильников у нас, естественно, не было, и мы каждый день покупали по сто пятьдесят-двести граммов вареной колбасы. На всю жизнь запомнил вежливое, сладостно звучащее: “Вам порезать?” – “Да, пожалуйста!”. Нож в руках продавщицы мелькал так быстро, а колбаса из-под него выходила такими тонкими и аккуратными кружочками, что не залюбоваться на это действо было невозможно.
Был у нас большой любитель колбасы Игорь Щ., в просторечии “Щукарь”. Любил он не только поесть, но и полежать. Лекции учил исключительно в горизонтально-долбежном положении. Подходит как-то к его кровати Нил Д., или просто “Кроха”. Крохе хочется чего-то необычного, ему скучно и тошно видеть Щукаря, впитывающего в себя перлы инженерной науки.
Кроха говорит: “Игорь, а ты съешь за 20 минут килограмм колбасы?”. Поразмыслив, Щукарь отвечает: “Если к ней добавить граммов двести хлеба, то съем”. Нил ставит условие: “Если съешь, то я покупаю тебе еще килограмм, если нет, то ты мне оплачиваешь этот килограмм и покупаешь еще один”. Сговорились. Любопытных набилась целая комната. Сбегали за колбасой, за хлебом. Время! Граммов 700 Игорь съел удивительно быстро, минут за пять, а с ними и весь хлеб. И тут дело застопорилось. Не идет колбаса без хлеба. Он просит: «“Дайте еще хлеба»”. “Нет”,- ревет братва. Время вышло, а колбаса еще осталась. Принял Щукарь свое обычное положение, лежит удрученный. Еще бы! Проиграл два килограмма колбасы.
У игрока, тем более авантюриста, всегда есть желание отыграться, найти человека наивного, “дурее себя”. Заглянул к Щукарю, Лева Г., никогда не отличавшийся страстью к еде, росточка среднего, живот подтянутый. “Ну, - думает Игорь, - уж если я не съел, то он-то подавно”. До сих пор не пойму, как удалось Леву втянуть в это “соревнование”. Опять побежали в магазин. Лева кушает колбасу потихоньку и вроде бы с задачей не справляется. Ан нет! Еще две минуты, а колбасы уже нет, и даже хлеба немного осталось. Щукарь в трансе, шумит: “Надо и хлеб съесть!”. Добровольные судьи отвергают его довод, спор шел на колбасу. А Лева взял и хлеб доел. “Вот еще пупочка осталась”, - не сдается Игорь. “Какая еще пупочка?”.- “Та, что ниткой перевязана”. “Пупочку” Лева есть не стал, и общенародным хором ему была присуждена Победа.
Щукарь двумя поражениями был вообще убит, но победители простили ему, и новых килограммов колбасы он не покупал. Больше всех доволен был “Кроха” – еще бы, такое шоу, выражаясь нынешним языком, организовал.
М. КОНОВАЕВ , выпускник 1952 года.
P. S. Все, что здесь написано, правда. Игорь Щукин, по моим сведениям, не только жив, но и работает в Днепропетровске, кандидат наук. Нил Дорожкин живет в Минске, член-корреспондент Белорусской академии наук. Судьбу Левы Горелика не знаю и даже не совсем уверен, что его звали Лева.
Нынешние студенты, наверное, представляют, что мы беспробудно корпели над лекциями и стояли в очереди за хлебом и колбасой. Хотелось бы развеять у них такое мнение о нас. Нет, в большинстве своем мы были нормальными людьми, не лишенными чувства юмора.